— А маленькие девочки? А трехлетний мальчик? — взорвалась она.
— У вас узкий взгляд. Имена не столь важны, всего лишь экономия эмоций, которую предлагают швейцарские ученые.
— Вы хотите сказать, она предлагает.
— Мисс Уинтер?
— Просто Уинтер.
— Достаточно. Я отвечаю «нет». А теперь уходите.
— Есть, Фаерлэнд!
У двери ее остановил его резкий окрик:
— Не смейте так разговаривать со мной! Вас, видно, мало пороли в детстве!
Именно в связи с поркой и оказалась она в следующий раз в кабинете заведующего. Старый зав не отказывался от розги, когда немедленное наказание было единственным способом привести в чувство расхулиганившегося мальчишку. «Лучше щелчок на месте, чем занудный выговор через час», — считал он. Роди Феликс нашел в сарайчике Роса банку с розовой краской и не замедлил вылить ее на голову Энди Мэхера. Тот стукнул его, Роди ответил. Джина, оказавшаяся рядом, тут же отшлепала Роди.
Вмешалась, как ни странно, Ясмин — ведь суровый, спартанский подход, проповедуемый ею, должен был признавать полезность своевременного шлепка. Забыв освященное временем правило не вмешиваться в подобных случаях, Ясмин воскликнула:
— Это еще что такое? Не могу поверить. В наше-то время?
— Не забывайте, что мы славимся мягким подходом.
— Мне остается только доложить шефу, что вы прибегли к физическим мерам воздействия и вели себя грубо. — Ясмин повернулась к заскучавшему Роди. — Пошли, мальчик. Как тебя зовут?
— Родерик.
— Фамилия.
— Родерик Феликс.
— Пошли, Феликс.
— Мне не нравится эта кошачья фамилия.
— Идем! Вы тоже, — бросила она Джине.
— Куда еще идти? — заскулил Роди.
— Ты поступил дурно и должен понять, что так шалить нельзя.
— Что мне будет?
— Это решит шеф. Получишь неделю ареста или больше.
— Пусть лучше меня отшлепает мисс Лейк.
Майлз Фаерлэнд выслушал Ясмин, ее длинные фразы об опасности непоправимой травмы и нервного потрясения… Роди переминался с ноги на ногу, потом нашел себе занятие — стал незаметно выцарапывать свои инициалы на столе шефа. Наконец Ясмин закончила свой донос.
— Понятно. Благодарю вас. Я разберусь. Вас я не задерживаю.
Ясмин это явно не понравилось, но она незамедлительно вышла.
Помолчав, Майлз спросил Роди:
— Почему мисс Лейк наказала тебя?
— Потому что Энди стукнул меня, — жалостливо проскулил Роди.
— А почему Эндрю тебя стукнул? Давай-ка говори, Феликс.
— Ну, я его стукнул.
— Выкладывай все остальное.
— Ну, он стукнул меня из-за краски, из-за розовой, — Роди сглотнул. — Я вылил ее ему на голову.
— Сколько раз тебя шлепнула мисс Лейк, когда пришла мисс Уинтер?
— Три. Она слабачка, не сделала бы больно и блохе.
— Нехорошо говоришь, Феликс, напрашиваешься на трепку от меня.
— Ну, я не хочу ареста, как она сказала.
— Кто она?
— Мисс Уинтер.
— Прекрасно. Под арест. На всю неделю.
— Но, сэр!
— Во-первых, это, похоже, более чувствительное наказание для тебя; во-вторых… — Майлз не договорил: Роди продолжал выцарапывать свои инициалы; шеф схватил линейку и стукнул мальчишку по руке.
— Ой!
Схватив Роди за ухо, Майлз мрачно бросил Джине:
— Знаю, что вы хотите сказать, но не советую.
— Да, сэр. — Джина поспешила к выходу.
Позже ее разыскал Роди:
— Сэр хочет видеть мисс Лейк.
— Я подумал, вы захотите узнать о Кене. — Он пригласил ее сесть.
— Да, конечно.
— Доехал он хорошо.
— Рада слышать это, — улыбнулась она, но улыбка сошла с ее лица, когда она заметила его озабоченность. — Что-нибудь случилось?
— Да, неважные у него дела. Этого следовало ожидать, конечно.
— Есть хоть какая-нибудь надежда?
— Операция в следующую среду, но она не даст окончательного результата.
Майлз рылся в бумагах. Вопрос с Кеном был исчерпан, однако он явно хотел сказать что-то еще, но не знал, как начать. Наконец, он произнес:
— Ваш отец намерен оставить приют. Вы подыскали ему что-нибудь?
— Я надеялась снять для него комнату.
— Полагаю, временно? Вы же собираетесь замуж? И отец будет жить с вами?
— Я хочу жить с отцом. Насчет другого я не уверена.
— Дела обстоят плохо? — Он не отрывал глаз от бумаг на столе.
— Все отлично. — Джина решила поговорить с Тони начистоту.
— Все отлично, а вы даже не знаете, выйдете ли замуж? Что прикажете думать?
— Не понимаю, какое вам-то до этого дело?
— Вы правы, разумеется, но меня беспокоит ваш отец. Думаю, что профессору…
— Он не профессор. — Джина вдруг поняла: съехать отца подталкивала умненькая мисс Уинтер, делающая все по учебнику и пытающаяся заставить и других поступать так же. Она сердито посмотрела на шефа, готовая выпалить обидные слова, но он опередил ее неожиданным и странным советом:
— Будьте снисходительны и терпеливы.
— С отцом?
— В отношении многих вещей. Я бы объяснил, но не имею права.
— А я думала, у заведующего есть все права.
— Те, которые полагаются ему по положению, но не больше. — После недолгого молчания он продолжил: — Вижу, вы меня не понимаете, так что оставим это. И все же, я прошу вас быть терпеливой.
— Вы хотите сказать, — распалилась Джина, — что мы должны плясать под дудку мисс Уинтер? Речь ведь об этом, да? Она решила, что отцу здесь не место… — Девушка задохнулась, но взяла себя в руки и договорила: — А вы вторите ей.
— Я просил вас быть снисходительной… и ко мне тоже.
— Нет нужды! — Джина поспешила уйти, приказывая себе припереть Тони к стене.
Но, затворив за собой дверь, она вдруг подумала: «А что, если Тони скажет „да“ и назначит день свадьбы? Каково мне будет тогда?».
