Блондинки скучны, как белые мыши! У них в жилах не страсть, а обезжиренный кефир.
Все, что происходит между двоими, — нормально. Ненормально — это когда третий начинает совать нос.
У тебя на лице написано: счастливой не буду, но страдать умею со вкусом. Прям хоть табличку вешай: «Копаюсь в себе совковой лопатой! Не справляюсь с объемом работ! Срочно пришлите экскаватор!»
Любовь зла, и не одних же козлов любить. На долю лис и жуков навозных тоже должно что-то перепасть.
Хочешь, чтобы о тебе все говорили и все тебя ценили? Стань сволочью!
Снисходительность — главное оружие мужчины в его беспощадной и вечной борьбе с женщиной, которая по определению всегда права.
Это только кажется, что за все платят деньгами. За все действительно важное платят кусочками души.
Знаешь, почему в Москве многие вещи совсем не фонтан? Здесь мамы слишком нянчатся с маленькими мальчиками и слишком часто орут на маленьких девочек. Именно поэтому мы вырастаем монстрами, а вы цуциками.
Четырнадцать — пятнадцать — шестнадцать лет — это возраст любви, мой мальчик. Настоящей любви. Дальше эта способность нередко теряется, ибо к чистой любви примешивается много других чувств, которые имеют к ней столько же отношения, сколько жук, попавший в миксер, имеет отношение к молочному коктейлю.
Профессиональная женская беспомощность. Пока она с тобой, в двух ключах путается, сдачу с десятки не подсчитает и лифт не знает, каким пальчиком вызвать. А когда виснуть не на ком, сейф ногтем откроет и за минуту посчитает в уме, сколько прибыли дадут две копейки, если продержать их в банке двенадцать лет семь месяцев и двадцать восемь дней.
Страх разлуки — лучший бензин для любви.
Истерика и слезы — спутники скорее слабой или показной боли, чем истинной.
Любовь далеко не всегда стимулирует воображение. Чаще она его тормозит.
Женщина сделана из ребра. Наспех и кое-как. Результат налицо! Отсутствие стратегической глобальности мышления компенсируется мелочной въедливостью. Тот, кто пытается разговаривать с женщиной языком слов, не уважает слова.
Ох уж эти женщины! Без них мир стал бы гораздо спокойнее. Радостное и абсолютное бесполое счастье заполнило бы его. Ни объяснений, ни страданий, ни ссор, ни войн, ни… самого мира.
Ненависть — чувство более мучительное, нежели любовь, особенно если к нему примешивается уязвленное самолюбие.