- Было бы неплохо, но чуть-чуть попозже, спешка хороша только при ловле блох, - кивнула я, с содроганием чувствуя, как внутри неумолимо поднимается истерика. Вдохнули-выдохнули, Ритуля! Раз-два, раз-два… Помни, ты - профессионал. Это твоя новая мантра. Да, именно так. Маргарита Лермонтова - настоящий профессионал. - И коль скоро мы разобрались, кто именно держит лазерный меч, - кольцо немедленно поблагодарило меня коротким ударом тока ('Оййй!'), - не мог бы ты, во-первых, убрать свой ножичек… да, вот так, без резких движений, пожалуйста… во-вторых, прекратить называть меня парнем, потому что совершенно очевидно, что я НЕ ПАРЕНЬ, и, в-третьих, прекратить улыбаться так, словно у тебя вот-вот скулы треснут!
Улыбка послушно, как хорошо обученный пёс, сбежала с веснушчатой физиономии. Охотник вернул тесак на пояс и, приподняв свою енотовую шапку, вытер со лба пот. Шелковым платочком, обшитым кружевом. С монограммой.
- А не мог бы ты тогда прекратить считать? - в свою очередь опасливо попросил 'Крокетт'. - Это немного… тревожит, знаешь ли.
- Зато меня успокаивает, - отрезала я. Ишко согласно пискнул. - Это распространенный и очень действенный способ психологической защиты против разрушительного воздействия на нервную систему… - С неожиданным мастерством охотник изобразил из себя жителя крайнего севера, впервые увидевшего автомобиль. Я насупилась. - Какого тёмного бога я перед тобой распинаюсь?
- Не знаю, я ему не молюсь. И что это значит, ты не парень? - задал встречный вопрос 'Крокетт'. - Девчонка, что ли? - Улыбка попыталась возвратиться на облюбованное место, но грозно сдвинутые брови моментально пресекли её гнусные поползновения. 'Невербальные средства коммуникации, - удовлетворенно сказала я себе. - Нахмурь брови, выпусти клыки… и кому какое дело, что истерика уже клокочет в горле, а единственное плечо, на котором можно всплакнуть, ниже моего на голову и принадлежит злостному браконьеру?… Ох, мама… ох, Санти… Сантиии… Нет. Я профессионал. Я - профессионал. Я настоящий чертов профессионал!!!' - Ладно, как-то мы с тобой неправильно начали… Приветствую, незнакомец, - охотник слегка наклонил голову, приложив сжатые в кулаки руки к груди. - Мир тебе.
- Ага, и тебя туда же… хотела сказать, тебе того же, - вяло откликнулась я, протягивая ему руку. Парень покосился на неё с каким-то непонятным мне выражением. - Надо взять её и потрясти, - пояснила я. - Так у нас принято. Протянутая рука и пустая ладонь рассматриваются в большинстве культур, как жест открытости, демонстрации добрых намерений, готовности к конструктивному диалогу… - Осеклась, вспомнив, с кем имею дело, и пояснила снова, громко и очень медленно: - Моя твоя дружить! Моя твоя не вредить! Это рука - какая надо рука! А не та… другая, в общем!
Охотник пристально заглянул мне в глаза и стремительно, словно шагая с обрыва, подался вперед, схватил мою ладонь, резко, энергично тряхнул и тут же выпустил.
- Кевантериус, - представился он. - Бегущий с ветром. Но так меня называют только после седьмого стопаря, а поскольку мы с тобой ещё не пили, можешь называть меня Кев.
- Маргарита, - в тон ему ответила я. - Или Рита - на твой страх и риск.
- Пооонятно… - тяжело вздохнул охотник, еще раз покосился на мои руки и, должно быть, придя к выводу, что свидание с Мрачным Жнецом откладывается, уселся на поваленное дерево. - И почему родители, выбирая имена своим сыновьям, забывают, что они выбирают и отчество будущим внукам?…
В воздухе зримо повисли вопросительные знаки. СуперЭГО, перехватив управление, шустро сменило выражение лица на доброжелательно-непонимающее. ЭГО задумчиво почесало в затылке. ИТ с потрясающей безалаберностью потрясло банку, в которой ожидало своего часа несколько истеричных тайфунов. Или, правильнее сказать, тайфунных истерик.
По старой школьной привычке выбросив из головы все непонятное и пугающее, я все же сняла кольцо, зажав его в ладони и, последовав примеру Кевантериуса, уселась - на свернутый кольцом хвост убиенной твари. Нет, определенно, центр тяжести как-то странно сместился…
- Давай-ка по существу, парень, - потребовала я, - на каком я свете, как называется этот медвежий угол и что именно ты здесь делал? Честно и откровенно. Соврешь - я узнаю.
Дэви Крокетт по имени Кевантериус тяжело вздохнул.
- Что ж… ммм… Мар… эхм… друг мой Марг… - я великодушно кивнула, и он, приободрившись, продолжил: - Да будет тебе известно, что все беды в этом мире от баб!…
Профессиональный психотерапевт бы сказал: экстрапунитивность, или тенденция обвинять во всем других, и никогда - себя, свойственна застревающему типу личности, склонному постоянно равняться на референтную группу.
Домохозяйка со стажем сказала бы: разумеется, чего только из-за нас не бывает! Кроме плохой погоды, угу. И морового поветрия. И тупоумия некоторых, что хуже мора. И, конечно, кроме дорог, которые строят мужчины. Глобальные экологические проблемы - тоже сугубо бабские, а экономические дрязги сверхдержав вообще только на кухне и решаются.
Но всё, на что хватило меня, было…
- Опачки.
Ишко от неожиданности разжал лапы и, кувыркнувшись с плеча мне в подол, издал тихий, икающий звук.
- Эх, парень, да ты просто не понимаешь, сколько мужиков руку бы отдали за то, чтобы вот прямо сейчас оказаться на твоём месте! - вещал охотник, в упор не замечая слегка выкаченных глаз собеседницы. - Ведь куда ни кинь, везде они… так и ходят, так и зыркают, высматривают, где бы правильного мужика подловить, да обраслетовать… по рукам и ногам… и в глотку кляп… А после - короткий поводок, семеро проглотов по лавкам, лобзик по утрам, пила по вечерам - и прости-прощай, жизнь вольная! Из-за них, баб этих, рушится, страшно сказать, самое дорогое - дружба мужская! Вот со мной как было? Захотелось мне как-то пивка… ну что смотришь волком? Есть у меня сила воли, а только захотелось так, что аж морда задрожала и руки затряслись! А денег в доме - ни полушки медной. Моя-то любушка, к матери собираясь, всю наличность с собой прихватила, чтобы я, значит, опять все не спустил на свои бесполезные прожекты, ну, и на шпильки себе - а как же без этого? Я тогда к бабе Льюшке - соседка это наша - у неё-то всегда есть, и клюквенная, и свекольная, и ядреная, на мандариновых корочках… так что теперь я ей три шкурки должен… беличьи, да. Но дело даже не в этом, друг мой Марг, а в том, что…
Я захлопнула приоткрытый рот, усадила крысёнка обратно на плечо и медленно, аккуратно надела кольцо на большой палец. В большинстве обществ за флуд и оффтоп не предусмотрено смертной казни через распыление, но у фрустрирующего, обездоленного существа, есть свои привилегии. И некромантская бижутерия.
Наблюдательности Кевантериусу было не занимать.
- Эй, за что, я же рассказываю! - слегка побледнев, обиделся он.
- Угу, - не стала спорить я, припомнив, от кого именно я уже слышала подобную отговорку. У Санти она звучала убедительнее - опыт, что ни говори.
- То-то я и вижу… - Охотник демонстративно напустил на себя серьезность. - Должен тебя заверить, друг мой Марг, что если я не окочурился ненароком после четвертой чарки Льюшкиной мокрухи, то оба мы находимся в мире живых, - охотник немного подумал, - ну, и тех неживых, что как порядочные неживые вести себя не хотят. А вокруг нас, - широкий взмах рукой, - королевский лес Арденн. То есть, не совсем лес, скорее, уже королевское болото Арденн, а, точнее, его окраина. Болото это занимает довольно значительный кусок данного лесного массива, и отличается удивительным разнообразием агрессивно- плотоядной флоры и фауны. Как эти цветочки и зверушки друг друга до сих пор не съели, непонятно… Я обычно сюда не забредаю, потому что охочусь только на белок, - я оценила размеры арбалета и, прикинув, какими должны быть эти 'белки', неопределенно хмыкнула. - Да, на белок… только сегодня день что-то не задался. Попался один-единственный полка… ммм… белка, да и тот… та ка-ак припустил… ла! По веткам. Я за ней, а мне вдруг навстречу медведь, леший да бобров орда, да три гербалистки с корзинками… ох! - Он звонко шлепнул себя ладонью по лбу. - Ох, ты, лембоевы штаны, забыл совсем! Эй, девочки, вылезайте, где вы там есть! Мы убили зверюгу!
- Мы? Мне кажется, ты кое-что упускаешь из виду…
- Я, мы, он, она, есть и ширь и глубина… мозгоклюй ты, как есть мозгоклюй! Не цепляйся к словам,
