легко...
Переходный возраст еще не закончился. Возраст, когда уже не хочется "танцевать правильные танцы", которым обучили папа, мама и школа. И подворачиваются, конечно, "неправильные". Но и это тоже известные танцы, и даже ни разу не импровизация. А потому он сейчас поддержит Женьку и даже специально станет нарываться. Как-то оправдаться в своих глазах за не купленные бусы, и соблюсти сюжет. Надо что-то срочно делать.
— Жень, а ведь когда Витька будет провожать тебя домой, вы можете встретить твоих родителей... да и соседи увидят тоже.
— Да-а- а... а что? — Похоже, такая картинка ей нравится. Хочет похвастаться? Ну ладно.
— А то. Вы сейчас рядышком хорошо смотритесь. Но представь, у Витьки будет пиджак порван, и сам он в пыли, и фингал под глазом. Что скажут соседи?
— М-м-м... — такая мысль в голову ей явно не приходила. — Вить, может, ну его, этот тир? Мы же в кафе-мороженое шли. Идем отсюда.
Витька слегка упирается. Идея доказать свою крутость дракой явно еще не потеряла привлекательности. Может потому, что другой нет. Захожу с другой стороны:
— Вить, ты же смелый. Можешь поехать завтра с классом на эту двухдневную экскурсию и присмотреть, чтобы Женю никто не обидел? А то мне неспокойно что- то...
— Э-э... да! Только не знаю, отпустят ли меня. Там же денег сдавать надо. — Косится на Женьку, кажется, уже пожалел, что сболтнул про деньги.
— А ты скажи папе, что я попросила. И в гости приду.
Женька вытаращивает глаза и тянет меня за рукав в сторону от парковой дорожки. Зачем?
— Ты...ты... и правда на такое пойдешь? Ради меня?
Вот что ей пришло в голову. Могла бы и догадаться, зная ее мысли о моей "отработке". Но почему бы и не поддержать этот миф? Мне все равно нельзя ломать ей все представления о мире разом.
— Жень, ты же моя подруга!
— А? Да. Я тоже, если что, для тебя все-все сделаю! — Неужели кто-то и правда верит таким клятвам? Верит. Сама верила, когда в "бабы Машины" четырнадцать лет выслушивала что-то подобное, стоя на обрывистом берегу Ангары в стороне от поселка.
— Конечно, Жень, мы же подруги. Но пойдем, а то Витька уже оглядывается.
А потом мы втроем ели мороженое в единственном в городе кафе-стекляшке, через прозрачные стены которого можно было смотреть на голый предвесенний городской парк. Я отдыхала, порою соскальзывая в воспоминания. Казалось, вековые кедры снова шумят над головой и моя первая любовь — Сергей, рабочий из старательской артели, снова шепчет слова клятв. Тоже деталь сюжета. "Под луной девушке надо пообещать жениться". Прежняя боль позабылась, Сергею нашлась замена, но тот вечер, как оказалось, помню и в нынешней жизни.
Дима открыл после первого же стука, будто ждал. В новой рубашке, причесанный и с книжкой в руке. Действительно — ждал.
— Ты пришла.
— Я же обещала.
— Думал, Витька просто сочинил, чтобы отпроситься в эту поездку.
— На него похожи такие выдумки?
— Такие — вообще-то нет. Надеюсь, он там ничего не учудит.
— Я тоже надеюсь. Но если что, мы же справимся?
— Мы?
— Ну да. А кто еще?
Так, перебрасываясь короткими фразами, Дима вернулся на диван, а я развесила сушиться мокрую от холодного, мелкого весеннего дождика куртку.
— Голодная? Я утром сходил в лес и там шашлыков нажарил. Сейчас только разогреть.
Подхожу и сажусь ему на колени. Дима обнимает меня одной рукой, придерживая, а другую кладет на колено. Потом, спохватившись, отдергивает и прячет себе за спину, видимо, чтобы непослушная конечность сама не лезла куда не положено. Ну, это мы поправим.
— Да. Но не в том смысле. — Тянусь к нему за поцелуем. Дима на мгновение склоняется мне навстречу, но тут же резко отодвигается.
— Маша. Когда я с тобой разговариваю, мне начинает казаться, что ты взрослая женщина, которая знает, чего хочет.
— Я действительно знаю, чего хочу.
— Но тело...
— Тебе не нравится?
— Нравится. Но ты уверена, что не рано?
— Дима, Джульетте было почти на год меньше, чем мне. И все считалось нормально. — Показываю на лежащую рядом с ним книжку.
— Тогда жили меньше. Может и поэтому тоже. Ранние роды и все такое.
— Мы разве собираемся заводить детей прямо сейчас?
— Нет. Я даже "изделий номер один" купил. С твоего напоминания, кстати.
— И где они?
— В тумбочке у кровати.
— А почему мы здесь, а не там?
— Ну, если ты так ставишь вопрос... — и на мою молчаливую просьбу подставленных губ, наконец ответили. А потом он поднял меня на руки и понес в свою комнату.
Я повернула голову, поудобнее устраиваясь на Димином плече, и отогнула край одеяла. В окно заглядывали тусклые весенние звезды, иногда стыдливо прикрывавшиеся простыней облаков. Сколько прошло времени? Пара часов? Или полсуток? Часов на глаза не попадалось. Я помнила в подробностях все, случившееся за это время. Но события произошли как будто отдельно от времени и этого мира. В "не здесь" и "не сейчас". Кажется, я нашла свой глоток воды из Леты. Пусть и не навсегда стирающий память, но так даже и к лучшему. Мне вспомнился сплав на плоту лесорубов через пороги Верхней Ангары. Чистый короткий восторг полета, а потом аккуратная и четкая работа, чтобы увернуться от подводных камней. Опыт памяти мне еще понадобится, чтобы уберечь наш с Димой маленький плот. Возможно, буддисты не так уж неправы...
Дима аккуратно перекатил меня на бок, прижимая к себе на узкой кровати. Я закинула одну ногу поверх него, так меньше мешает боль, первый раз все-таки. А мы не слишком осторожничали. Его рука легла на мое бедро, моя — поверх его, сплетая пальцы. Все у нас будет хорошо. Я позабочусь.
