спокойно утверждайте ее в себе и не презирайте тех, кто ее лишен. Но не давайте этой энергии и этой силе растратиться на борьбу с повседневностью; не позволяйте быту одолевать бытие; не допускайте того, чтобы время, страсти, изгнание и болтовня врагов омрачали белую купину вашего сердца…
Для этого надо чаще и увереннее возвращаться к этому огню; пытаться уловить, выговорить и формулировать ту идею-силу, которая вела нас, ведет ныне и будет вести и впредь.
Родина? Что есть истинная родина? И разве патриотизм не имеет своих извращений?..
Россия? Чем велика, самобытна и священна наша Россия? Что есть в ней такого, что делает ее великою для всех других народов?..
Государственность? В чем состоит настоящая, здоровая государственность, по содержанию и по форме?..
Честь и достоинство? А почему же говорят иногда, что смирение и покорность выше достоинства и чести?..
Право и свобода? Но разве всякое право священно? И разве государство не урезывает свободу человека?..
Меч против злодея? А почему же многие доселе вопиют о «греховности» меча и, ссылаясь на Евангелие, рекомендуют «кроткую уступчивость»?..
Собственность и семья? Но разве «братская общность имуществ» не есть «высшее» слово человеческого «развития»?..
Православие? Но разве у протестантов не больше «свободы»? А у католиков — не больше «воли» и «организованности»? В чем же духовные преимущества Православия?..
…Не потому ставлю я эти вопросы, что сомневаюсь в их верном разрешении; а потому, что ответы на них должны быть у белого готовы, и не только в сердце, но и в сознании и на языке.
Не бойтесь этих вопросов. Ваше сердце уже ответило на них. Но эти ответы нужны в зрелом виде: и для вас самих, и для ваших братьев по изгнанию и для ваших братьев, томящихся там, в большевистской смуте.
Время есть еще: испытуйте, думайте, читайте, обсуждайте, учитесь неопровержимо спорить с хитрыми и изворотливыми врагами. Организуйте кружки и общества, ищите докладчиков, вооружайтесь мыслью и словом. Впереди духовно больная, духовно голодная и беспомощная Россия.
8. Всюду и всегда, про себя и в общении, с друзьями и публично, — нам надо углублять и утончать наше разумение революции, ее природы вообще и ее разрушительного действия в России в особенности.
Мы должны верно и точно знать, с чем мы боролись и боремся. Белые никогда не были и не будут классовой или сословной организацией; они никогда не отстаивали чьего-нибудь сословного или классового интереса. Они боролись не «с Россией», а за Россию. Они боролись не с «народом» и не с «простонародьем», а за единое, сверхклассовое, всенародное, национальное русское дело; они боролись с людьми, которые не будучи русскими, превращали русское простонародье в чернь, а русский народ в рабов. Белая идея есть не идея мести, а идея воссоединения и примирения; она содержит не реставрацию (восстановление бывшего), а возрождение, не порабощение, а освобождение.
И тем не менее белая идея не революционна, а противореволюционна. Ибо революция есть духовная, а может быть и прямо душевная болезнь. Революция есть развязание безбожных, противоестественных, разрушительных и низких страстей; она родится из ошибок правящей власти и из честолюбия и зависти подданных; она начинает с правонарушения и кончает деморализацией и гибелью.
Вот почему белые боролись с революцией и революционерами, но не с теми патриотами, кто искал права, справедливости, хозяйственного и духовного развития масс. Мы не партия и никакой партийной программой не связаны. Мало того, в белом движении заложена надпартийная и противопартийная тенденция. И тем не менее мы категорически отрицаем право на существование за партиями, явно или тайно отрицающими родину: это не русские партии, а враги России.
Чем была наша родина? И чем стала она после возвышения этих партий? Что мы имели и что мы потеряли? Что принесли нам социалисты, коммунисты, интернационалисты? Что сделали они с нашей Церковью, с нашим правопорядком, с нашей наукой, с нашим искусством, с нашим хозяйством, с нашими молодыми поколениями?
Мы должны изучать это, чтобы знать верно и точно, чтобы понять основные причины стрясшейся беды и чтобы верно установить цели дальнейшей борьбы.
Удержите ваше негодование, ваше отвращение, горечь и ненависть. Изучайте события, прежде, чем судить людей. Добивайтесь истины, не преувеличивая и не преуменьшая: истина окажется страшней преувеличений — но именно ей вы должны научиться спокойно смотреть в глаза.
9. И вот, всему, что мы уже испытали и еще испытаем, что постигнем в нашей идее и в революционной трагедии, — мы должны неустанно учить наше молодое поколение за рубежом, готовя его нам на смену.
Не знаем сроков. Впереди огромное, ответственное, священное дело. А там, в России, молодежь развращается или гибнет.
Национальное дело строится поколениями; традицией; духовным углублением и очищением, передаваемым от отца к сыну.
Начало положим мы; а наши дети и внуки пусть завершат начатое…
10. Еще одно: не думайте, что «спасение» и «мудрость» требуют от нас возможно скорейшего возвращения на русскую территорию, под власть советов. Час нашего возвращения еще не настал; но придет он для всех нас одновременно.
Коммунисты не меняются и не «эволюционируют»; они останутся теми же до конца. Они по- прежнему ищут мировой власти через мировую революцию; по-прежнему безбожны их цели и отвратительны их средства; по-прежнему попирают они все законы человеческого духа и пользуются Россией, как плацдармом для подготовки разрушения и ограбления остального человечества. Правда, поведение их извилисто и лживо; они приспособляются в борьбе и симулируют «цивилизованность». И их «хозяйственное строительство» в России, поскольку оно не обман и не реклама, объясняется лишь тем, что революция в других странах запаздывает и что они предчувствуют возможность похода против них. Но кого же все это может обмануть?
Качество большевизма не меняется и измениться не может. Об этом они сами заботились с самого начала: для этого им нужен был террор, для этого им нужна была кровь Царя и его Семьи. Эта кровь объединила их в злодействе и спаяла их страхом; она углубила вражду к ним до бездны и отрезала им пути отступления. Их корабли сожжены; они обречены на то, чтобы до конца идти на рожон. А тот, кто примет их, тот должен принять всё их бесчестие и всю их кровь; тот станет их сообщником; тот им не страшен и для них безвреден.
Что же означает «возвращение» белого изгнанника к большевикам?
Они не признали родину. Что же, он признал интернационал? Они остались бандитами. Что же, он уверовал в бандитизм? Они остались безбожниками и разрушителями. Что же, его потянуло на разрушение и безбожие? Ибо, возвращаясь, он может быть уверен, что его или заставят делать гнусности и погубят духовно, или ему не дадут делать ничего и уморят его голодом. По-прежнему коммунисты знают только два способа обходиться с инакомыслящими: или порабощение, или истребление.
И вот, добровольно возвращающийся эмигрант должен отдать себе отчет в том, что он делает и на что он идет.
Своим возвращением он, во-первых, выдает большевикам публичный аттестат на
