остановилась метров за двадцать от скал — и от них. Ужасающе опасная близость.
Вот теперь нам обеим точно конец. И страшный. Потому что мы не просто ненавистная х’манка и злобная нуктиха. Потому что я совершила ошибку, очень глупую, очень большую и страшную ошибку, непростительную, смертельную. Я не сняла ожерелье Экмена.
У самого высокого из ррит не хватало клыка.
Левого.
Верхнего.
Аджи издала боевой клич. Я с муками пыталась думать. Когда Аджи бросится в битву, я прыгну с ее плеча назад… как же высоко! Нет, надо слезать сейчас. Но она же все равно не сможет защитить меня от троих сразу! Она готова драться, и она даже уставшая и голодная разорвет троих ррит, — но кто-нибудь из них успеет достать меня. Убежать?
Ррит смотрели, не двигаясь с места. Точеные мускулистые фигуры, похожие на человеческие. Если не смотреть на жуткие морды, — словно изваяния древних мастеров. Проклятые статуи. Сильнее, выносливее, отважнее, умнее и благороднее человека. Побежденные. Как же они нас ненавидят.
Чего они ждут?!
В эту секунду нас настигла «крыса».
Аджи развернулась к новоприбывшим. У меня мурашки побежали по коже. Нукте-то все равно, с какой стороны враг, чувство пространства работает лучше зрения, а хвостом можно ударить и назад. Вот я, между прочим, к ррит спиной. И мне от этого очень худо. Но спиной к людям еще хуже: у воинов пустыни могли сохраниться прежние понятия о чести, а у моих соплеменников их никогда не было.
Носом к нам, остромордая, с маленькими «ушами», машина как никогда напоминала настоящего помоечного зверя. Задняя дверь поднялась, будто «крыса» по-собачьи задрала лапу.
— Ну, здравствуйте, девочки, — нежно сказал Экмен.
Он снова изображал нездешнее величие. Он был во фреонном костюме, блистающем медицинской белизной, и походил на привидение. Шлем он широким жестом снял, показывая, что не боится фронтирского солнца.
Из машины выбрались еще четверо таких же, только пониже и в шлемах. Так, значит, еще один за рулем — и готов врубить резаки. Больше в маленькую «крысу» просто не влезет.
Песчаник и соль неимоверно древнего моря, когда-то плескавшегося здесь. Скала, отделяющая «крысу» Экмена от ррит. Он их не видит. Он на них не смотрит и вообще чересчур расслаблен. Зато они его видят.
— Назад! — сказала я негромко, но с нажимом. — Аджи, назад!
Она мотнула тяжелой головой и отступила. Теперь воинов ррит от Экмена отгораживала только скала.
Точно, видят. Вон как уставились. Мимика ррит мне непонятна, но что они о нем думают, я могу представить. Психология ррит не так уж сильно отличается от человеческой.
— Янина, ты солгала мне, — с холодным неудовольствием высшего существа изрек Экмен. — Как я вижу, ты прекрасно умеешь обращаться с самками. Но я тебя прощаю.
«Вернись, я все прощу!»
— Ты уже поняла, что не выживешь, — почти любовно сказал он. — Ну, не упрямься.
Ублюдок. Так он специально не отправился за нами в погоню сразу же. Наверняка следил через спутник. Ждал, когда я окажусь на грани гибели. На грани отчаяния. Умно, ничего не скажешь.
Но сейчас он не думает об опасности.
— Эй!
Экмен развел руками, лучезарно улыбаясь.
— Девочки, мы же поладим!
Не сомневаюсь. А дверь-то «крысиная» поднята, идиот. Смерть водителю.
Привет, Экмен. Ты хотел, чтобы тебе снесли яйца? Готовься. Потому что ты не справишься с ррит без биопластика. Будь ты хоть трижды Лучший Самец Человечества.
Ррит молчали и не шевелились, как высеченные из песчаника. Надеюсь, они сообразят, что я хочу сказать.
Я сняла ожерелье. Меня передернуло от прикосновения к нему, — рядом стояли ррит, и один из них был изувечен, и мне до жути реально представилось, как Экмен добывал свои страшные бусины.
Он заслуживает того, что я сейчас сделаю.
Ожерелье полетело в Экмена. Я почти попала. Он — ну, идиот же! — поднял его, послал мне воздушный поцелуй и, сложив втрое, надел бусы на запястье.
Тогда я сняла одну из биопластиковых лент, велела ей принять псевдоживую форму и высоко подняла.
Ррит одновременно повернули морды. Лента судорожно извивалась в моей руке. Высокий знает, — слишком хорошо знает, — что это такое. Когда до него дойдет, что х’манк вооружен только автоматом? Я медленно вернула ленту себе на плечи. Вроде, должны соображать быстро…
Они ненавидят Экмена куда сильнее, чем я.
Их трое, людей вдвое больше, но человек без активированного резака или нукты-защитника для
