Но сейчас, воткнув компьютер обратно в розетку и восстановив подключение к Интернету, он набрал поговорку в поисковом окне.
Девять тысяч семьсот двадцать шесть упоминаний!
Есть материал для размышлений.
Что же там пишут умные люди?
«Иначе действительно есть опасность вернуться не в лучшие времена, а возвращаться, как бытует поверье, плохая примета», — бубнил политический обозреватель.
«Я оставил титул чемпиона Европы, и возвращаться к нему не собираюсь», — решил, как отрезал, боксер Виталий Кличко.
«Я редко вновь встречаюсь с той же самой девушкой. Не зря же сказано, что возвращаться — примета опасная», — делился опытом ловелас на каком-то глянцевом сайте.
Все не то, не то…
А вот интереснее, дискуссия на форуме: «Вот все говорят: плохая примета, плохая примета, а что значит — никто не знает!! Пример: возвращаться — плохая примета (а конкретней?), зеркало разбить — плохая примета, бабулю с пустым ведром на лестнице увидел — плохая примета!? Почему?»
И тут же следовала ссылка на интервью Председателя Общества Ниспровергателей Примет. Оказывается, есть и такое.
Хорошее, наверное, общество.
Виригин нажал на ссылку…
По коридору родного главка Егоров шел неуверенно. Удивительное дело. Раньше он чувствовал себя здесь полновластным хозяином, и это все остальные становились слегка неуверенными, увидав бравую фигуру Сергея Аркадьевича. Но теперь у него появился странный комплекс самозванца. Вот, форму надел, а все кажется, что на шее болтается дурацкий галстук «пожар в джунглях». А в голове вертится не менее идиотская фраза милого дяди Володи: «Крокодила — нет, не понимаю…»
— Заходите, Сергей Аркадьевич, — приветливо крикнул Жора Любимов из приоткрытой двери.
Егоров зашел. Вася сидел за столом, склонившись над бумагой.
— Мы, Сергей Аркадьевич, в рапорте указали, что вы серию тяжких преступлений раскрыли.
— Не надо было, — махнул рукой Егоров.
— Зато выговор снимут, — подбодрил его Любимов.
— Мне уже неважно.
Любимов хотел сказать что-то вроде «время лечит», но вместо этого спросил:
— А звание?
— Да что звание… Не ради званий живем же!
Рогов и Любимов переглянулись. Вот уж нельзя было предположить, что человек так изменится.
— Лучше скажи, она переживала, когда я билет покупал? — спросил Егоров у Любимова.
— Чуть не плакала, — отрапортовал Жора. — «Обстоятельства, — говорит, — сильнее нас»…
Дверь приоткрылась, заглянул Уваров.
— Привет, «убойщики». Егоров не у вас? А, Сергей Аркадьевич! Короче, все нормально. С Петрухой я связался, он ей напишет. Сегодня же по имейлу. Может, и написал уже. От имени друга.
— Почему «друга»? — изумился Сергей Аркадьевич.
— А у вас будто бы сердечный приступ случился, и вы в коме, — сообщил Уваров и расплылся в улыбке: дескать, хорошо придумал!
— Как?! — еле вымолвил Егоров.
— Так ей спокойнее будет, — заявил специалист по сфере нравственности.
Рогов только пальцем у виска покрутил.
А Егоров сорвался с места и побежал. С такой скоростью, будто хотел опередить электронное письмо.
Букет купил у метро. Огромный, на все деньги.
Дверь открыла Надежда. Застыла в недоумении. Произнесла медленно:
— Пауль?..
Некоторое время они молча смотрели друг на друга.
— Надя, иногда прямые все же пересекаются.
Надежда не ответила. Смотрела и улыбалась.
— Меня Сергеем зовут.
И чуть было не спросил: «А тебя?»…
Примечания
1
Эти события изложены в книге «Мыс Доброй Надежды».
