расхитителей, ликвидировали условия, способствовавшие этому опасному преступлению.
Раскрутили сами, потому что не верили в возможности местного аппарата БХСС и боялись утечки информации.
Сегодня можно прямо сказать, что Комитет государственной безопасности при Ю. Андропове (семидесятые — начало восьмидесятых годов) рассматривал милицию не как соратника в общем деле борьбы с пороками общества, а как старый, наполовину прогнивший аппарат, способный более-менее противостоять лишь так называемой «очевидной преступности». Не желая видеть правду и не веря в потенциальные возможности службы БХСС, которая в то время, набрав опыта и мощи, способна была решать самые сложные задачи, КГБ в конце семидесятых годов создал довольно мощное 6-е управление по борьбе с крупными хищениями и коррупцией — организованной преступностью, как стали называть позже.
Конечно, какие-то основания так рассуждать у Комитета были. У того, кто работает «на земле», непосредственно соприкасается с материальными ценностями, соблазна воспользоваться этими благами значительно больше, чем у государственных чинуш, оторванных от народа.
В семье не без урода. Были уроды и в большой милицейской семье. Может, их было больше, чем среди чекистов. Но больше было и профессионализма, так как приходилось каждый день перелопачивать массу негативного материала.
Грандиозная чистка кадрового состава милиции в 1983-84 гг. с приходом в МВД комитетчика В. Федорчука привела не столько к выявлению пробравшихся в её ряды предателей, сколько к колоссальному оттоку профессионалов, что тут же сказалось на результатах работы.
Сотрудники милиции тоже — и небезосновательно —проявляли антипатию к «старшему брату», справедливо считая, что он находится в привилегированном положении: заработная плата выше, а служебная нагрузка значительно ниже. Кроме того — и самое главное — в их руках находились самые современные оперативно-технические средства и стопроцентное владение так называемыми «литерными мероприятиями» (прослушивание телефонных разговоров, установка «жучков», негласное проникновение в помещения, вплоть до жилищ и т.п.), что они выполняли по просьбе милиции и для неё, но с большим «скрипом». Это обстоятельство, кстати, позволяло им владеть необходимой оперативной информацией, отбирать для себя самую продуктивную.
В это же время, по существу параллельно, независимо друг от друга в Москве, на Петровке, 38 один из самых опытных и профессионально грамотных работников Управления БХСС Виктор Михайлович Кораблёв совместно с операми своего отдела осуществлял документирование преступной деятельности матёрой спекулянтки-контрабандистки Мойзер, жены известного югославского певца. В поле зрения службы БХСС эта молодая красивая женщина попала как сбытчик больших партий дефицитных импортных промышленных товаров.
Пользуясь двойным гражданством, она часто выезжала в Югославию, откуда и привозила самый дефицитный товар, который быстренько сбывала через своих многочисленных знакомых в торговые точки.
Когда фактов сбыта товаров по спекулятивным ценам было зафиксировано достаточно, за ней установили наружное наблюдение с целью, чтобы зафиксировать и то, как она привозит товар и проходит через таможню. Оказалось, что каждый раз её у трапа прилетавшего в Шереметьево самолёта встречали два комитетчика и через дипломатический салон выводили в город, конечно, как позже было установлено, не за красивые глазки.
Реализацию оперативной разработки начали с задержания Мойзер в момент доставки дамой трёх огромных чемоданов с промтоварами на несколько сотен тысяч рублей. Привёз её из аэропорта водитель- югослав, которому она за труды дала бриллиант весом 5 карат. Позднее установили, что этот бриллиант был отшлифован на Смоленской фабрике, откуда она получила, по оперативным сигналам, ворованные драгоценные камни для вывоза за границу.
На следующий день после задержания раздался звонок из КГБ руководителям нашего Главка:
— Ваши хлопцы раскопали часть осиного гнезда, связанную со Смоленской фабрикой, которой мы давно занимаемся. Дело передайте нам для дальнейшего расследования.
Министр внутренних дел СССР Николай Анисимович Щёлоков, узнав о раскрытом комитетчиками крупном хищении на Смоленской фабрике «Кристалл», дал команду разобраться, почему проморгала это дело служба БХСС области, как она работает в целом — и заслушать этот вопрос на Коллегии министерства. Тогдашний начальник Главка БХСС генерал Заботин Борис Васильевич, выполняя распоряжение шефа, послал в командировку в Смоленск самых лучших и опытных работников Главного управления — начальника отделения нашего отдела полковника милиции Галкина Анатолия Дмитриевича, только что закончившего с золотым дипломом годичные курсы повышения квалификации при Госплане СССР, и старшего оперуполномоченного «золотого» отдела подполковника милиции Остроумова Владимира Сергеевича. Доложив начальнику УВД области о цели приезда, они приступили к работе, на которую им отвели шесть дней. Остроумов, как специалист по бриллиантовым делам, изучал положение дел на фабрике, а Галкин — работу службы БХСС области.
Работа аппаратов БХСС области произвела на них гнетущее впечатление. Почти все сотрудники были заняты выявлением очевидных нарушений, которые в судах на 75 процентов прекращались за отсутствием состава преступления. Оперативная осведомлённость о делах на основных объектах промышленности и строительства была крайне низкой. Никакой информации с крупнейшего в Европе дизельного завода не поступало. Квалифицированных источников информации на алмазной фабрике тоже не было. Со строительных объектов Смоленской атомной станции вывезли на Украину 400 тонн стали, которая крайне необходима своим стройкам.
Куратор службы БХСС тридцатипятилетний заместитель начальника УВД подполковник Соловьёв в дело не вникал и даже отказался прочесть справку проверяющих. Видимо, верил в силу своего покровителя — первого заместителя министра Ю. Чурбанова, незадолго до этого поставившего его на эту должность с расчётом на выдвижение.
Коллегию по этому вопросу проводил ввиду болезни Н.А. Щёлокова его заместитель Пётр Александрович Олейник, который, прочитав справку, ужаснулся:
— Такого безобразия я за долгие годы службы ещё не видел!
Начальник УВД области и его заместитель, сославшись на болезнь, на Коллегию не приехали, но это их не спасло: приказом министра оба были освобождены от занимаемых должностей.
В заключение замечу, что преступления, подобные тому, которое было выявлено на Смоленской алмазной фабрике, расшатывали устои социалистического общества и привели, в конечном итоге, к его ликвидации.
