Сузан Кирби
На пороге любви
Глава 1
— Шона! Я надеялся, что найду тебя, — сказал Чак Маккерди. Он вышел из своего «мустанга» старой модели, и его гладко причесанные волосы растрепались на ноябрьском ветру.
Автомобиль был ярко-красным, и Шона Кейли невольно прикрыла глаза рукой.
— Значит, ты все-таки покрасил его! А я уже начала сомневаться, что ты когда-нибудь закончишь ремонт.
— Закончил — и успел как раз к рождественскому балу в школе, — похвастался Чак, — Ты пойдешь?
У Шоны пересохло во рту. Неужели он приглашает ее?
— Залезай. Я тебя подвезу, — сказал Чак, не дожидаясь ответа.
Он помог ей сесть в машину. В его глазах было столько волнующей теплоты, когда он положил ей на колени охапку красных роз. Ничего прекрасней она в жизни не видала!
— Это мне? — шепотом спросила Шона, вдыхая нежный аромат.
Чак рассмеялся и нажал пальцем ей на нос.
— Ладно, Малявка, возьми одну. Но остальные предназначаются девушке, с которой я иду на бал. А вот и она сама! Прелесть какая хорошенькая, верно?
Шона напрягла зрение, стараясь разглядеть счастливицу. Ниспадающие длинные волосы закрывали ее лицо, но когда Шона откинула их, она увидела, что это Кортни Скотт, лучшая ее подруга!
У Шоны защемило сердце. Машина, еще мгновение назад казавшаяся ей такой красивой, вдруг превратилась в металлическую западню, которая все сжималась, грозя раздавить ее. Ее стиснуло, она задохнулась…
Шона тревожно вскрикнула и села в кровати. Слава Богу, все это ей приснилось!
«Это только глупый сон», — подумала она с облегчением. Чак, приятель ее старшего брата, не был влюблен в Кортни, а сама Кортни была влюблена в Брендона Ролстона. Он был капитаном баскетбольной команды, а она — капитаном болельщиков. Их называли идеальной парой школы имени Вудро Вильсона.
Шона на цыпочках подбежала по холодному полу к окну; ночью прошел дождь со снегом, и трава теперь сверкала на солнце. Она тихонько прошла коридором в студию матери, расположенную тут же, на втором этаже. Недавно начатая картина стояла на мольберте и была повернута к утреннему свету.
Мать улыбнулась Шоне. Такая же миниатюрная, как ее дочь, она буквально тонула в своем перепачканном красками джинсовом рабочем халате.
— Еще так рано, солнышко. Наверно, это папа тебя разбудил, чтобы попрощаться?
— Нет, дурной сон приснился. — Шона вздрогнула при одном воспоминании об этом сне.
— Хочешь рассказать его?
Шона покачала головой и потянулась за накидкой, связанной матерью. Яркий цветной узор, казалось, излучал тепло, и Шона уютно укуталась ею.
— Значит, папа уже уехал?
Мать кивнула.
— У него длиннющий список деловых встреч. Впрочем, он рассчитывает быть дома ко Дню благодарения, а до него — всего пара недель.
Отец Шоны был изобретателем. Когда он уезжал в деловые поездки, ее мать с головой уходила в живопись. В отсутствие отца дом, как казалось Шоне, совсем затихал.
Ее старший брат Джин мало бывал дома. Почти все свое свободное время он делил между баскетболом и ремонтом стоявшего в гараже сломанного «мустанга». Они с Чаком собирались продать эту машину, но сначала им надо было ее починить. Пока что они потратили больше трехсот долларов на запасные части.
Наблюдая, как рисует мать, Шона задумалась о Чаке. Она знала его много лет, но в последнее время ее чувства к нему изменились. В его присутствии у нее потели ладони и учащенно билось сердце. Но для Чака она по-прежнему была лишь младшей сестренкой Джина.
Шона заметила, как мазки, которые оставляет на холсте кисть в руке ее мамы, накладываясь один на другой, создают впечатление реального пейзажа.
Впечатление! Вот что ей нужно — создать новое впечатление, чтобы Чак увидел ее такой, какой ей хотелось выглядеть в его глазах. Это была настолько захватывающая мысль, что Шона вскочила со стула. Чтобы осуществить ее, ей понадобится помощь Кортни!
— Что случилось. Шона? — спросила миссис Кейли, встревоженная ее внезапным движением.
Шона широко улыбнулась.
— Муки голода, — быстро нашлась она. — Принести тебе чего-нибудь поесть?
Мать отказалась и вернулась к прерванному занятию.
Проглотив на ходу овсяную галету со стаканом яблочного сока. Шона надела светло-голубые джинсы, свой любимый свитер с изображениями кактусов и расшитые бисером мокасины на твердой подошве. Расчесав до золотистого блеска свои длинные, до плеч, рыжеватые волосы, она закрепила их на затылке кожаным ремешком.
Затем, схватив синюю куртку. Шона выскочила в коридор, где чуть не столкнулась с братом. Джин только что встал. На нем были видавшие виды тренировочные брюки и мятая тенниска.
— Куда это ты, Пигалица, собралась в такую рань? — спросил он, потягиваясь всем своим высоким худощавым телом и поглаживая пятерней светлую шевелюру.
— К Кортни. Здесь нечего делать. Папа уехал, а мама рисует.
Джин зевнул.
— А что на завтрак?
— То, что сам приготовишь. Я убегаю.
Шона попыталась было прошмыгнуть мимо, но Джин преградил ей путь, уперев руки в стену по обе стороны от нее. С широкой улыбкой глядя на сестру сверху вниз, он проговорил:
— Ведь ты не оставишь своего бедного братца умирать с голоду, правда?
— Хватит тебе. Джин, пусти! Мне некогда, дела ждут.
— Верно! И одно из них — накормить меня завтраком! — Он со смехом потащил ее на кухню. — С удовольствием съел бы яичницу с беконом. И тосты — как минимум шесть штук, пожалуйста. — Видя, что Шона все еще упрямится, Джим добавил: — Что, если мы приготовим завтрак вместе? Я поставлю на огонь сковородку.
— Ладно, — уступила Шона. — Заодно уж поджарь бекон и разбей яйца.
— Э, почему я должен делать всю работу? — возмутился Джин, давая ей тычка.
— Потому что ты дурашка, вот почему! — широко улыбнулась Шона.
— Попадет же тебе за это! — воскликнул Джин, делая вид, что готов наброситься на сестру.
Стук в дверь черного хода прервал их шутливую ссору.
— Я открою, — вызвалась Шона.
— И удерешь, не приготовив мне завтрак? Ну нет! — Джин вприпрыжку подбежал к двери и широко распахнул ее. На пороге стоял Чак. Его темно-карие глаза весело поблескивали.
— Что у вас творится? — спросил он, заходя в дом.
— Шона готовит мне завтрак, — ответил Джин. Схватив Шону за плечи, он подтолкнул ее к плите. — Скоро она начнет упрашивать меня разрешить ей готовить для меня не только завтрак, но и ленч.
— Как же, размечтался! — рассмеялась Шона, высвобождаясь из рук брата.
— Ставлю на Малявку, — усмехнулся Чак. — Она ужас до чего упрямый ребенок.
Фраза Чака заставила Шону застыть на месте. «Сколько раз, — подумала она, — он видел, как мы
