ними воющая дикая масса вливается на улицы обречённого города, как вода в проломленные борта ладьи. И город тонет…
— … Проснись, проснись, Вышатич! — княгиня трясла его за плечо.
Витязь разом сел на лавке, нашаривая меч.
— Ты так стонал, Ратибор Вышатич…
— Прости меня, госпожа… Разбудил я тебя…
— Да ладно — княгиня присела на лавку рядом — Скажи, что снилось тебе?
Ратибор помолчал, обдумывая ответ.
— Мне снился приступ татарский. Приступ Новгорода, госпожа.
Походный шатёр Бату хана был ярко освещён множеством свечей и коптящих плошек с бараньим жиром. Повелитель Вселенной не любил темноты.
Повелитель Вселенной лежал и глядел на роскошные шёлковые драпировки, украшавшие его шатёр сверху донизу. Когда-то, не так давно, ему нравилась вся эта роскошь, все эти блестящие золотые вещицы, украшенные каменьями… Но ко всему этому привыкаешь быстро, и вскоре перестаёшь замечать.
Повелитель Вселенной думал. Он думал так, что голова трещала. Да, всё это золото, жемчуга и каменья — всё мишура, прельщающая лишь глупцов. Главное — это власть. Да, у того, в чьих руках власть, будет и всё остальное — и золото, и парча, и алмазы размером с кулак, и дивные кони, и роскошные красавицы… А у того, у кого нет власти, отнимут и всё прочее. Отнимут те, кто имеет власть.
Наедине с собой можно и не придуриваться. Бату-хан не единственный кандидат в Повелители Вселенной. Есть и другие желающие, и их немало. Сколько их уже, тех, в ком течёт благородная кровь его деда, великого и мудрого Чингис-хана? И каждый считает себя вправе… Нет, власть, поделенная между многими — это не власть. Повелитель Вселенной может быть только один, и это будет он, Бату-хан!
А золото, самоцветы и парча — что ж… У них своя роль. Это приманка для монгольских нукеров. Для славных, могучих и непобедимых воинов, цвете и красе Вселенной…
Бату-хан усмехнулся. Да, он говорит своим воинам такие слова. Они очень любят хорошие слова, эти могучие и непобедимые воины. Эти безмозглые бараны, идущие на убой…
Да, конечно, и золото они тоже любят. Но золота в мире не так много, и основная часть его достаётся отнюдь не простым нукерам, тем более рядовым номадам. Золото — для ханов, его соратников… А для простых воинов у Бату-хана есть много-много хороших слов.
Да, всё в мире имеет своё предназначение. Бату-хан, например, рождён для того, чтобы стать Повелителем Вселенной. Бараны рождаются для того, чтобы дать вкусное мясо и тёплые шкуры. Кони — для того, чтобы скакать на них. Жены — для того, чтобы ухаживать за Бату-ханом, ублажать его. Молодые девчонки-наложницы — для мимолётного баловства. А монгольские воины должны завоёвывать для него, Бату-хана, Вселенную, своими трупами выстилая дорогу к Последнему морю, дабы Повелитель мог омыть в нём копыта своего коня.
Да, этот поход был удачным. Сколько деревянных городов урусов обращены в прах под копытами его белого скакуна! Огромные богатства, накопленные урусскими князьями и боярами, достались ему. Золото, парча, самоцветы и жемчуга… А сколько здоровенных русских баб и красивых молодых девок взято в плен… У многих волосы отливают чистым золотом… Да за такой товар можно взять, пожалуй, и побольше, чем захвачено золота и серебра в урусских городах.
А мастера какие! Всё могут, всё умеют… Он, Бату-хан, отправит их в Каракорум, в подарок великому Повелителю Вселенной, Великому хану Угэдею. Пусть порадуется. Если всё получится, Бату-хан вскоре сам станет Повелителем Вселенной, так что это, в конечном счёте, подарок самому себе.
И вот теперь впереди его ждёт ещё один богатейший урусский город, Ноугород. По слухам, самый богатый из всех, разве что их древняя столица Кыюв может сравниться с ним по размерам и богатству. Всего два неспешных перехода, и великий город ляжет пред ним…
Бату-хан усмехнулся. Ляжет-то он ляжет, да не так просто. Как та урусская девка, едва не выбившая ему глаз, когда он в великой милости своей пожелал её. Он отдал её своим нукерам, а после с неё содрали шкуру живьём, но всё равно в душе Бату-хана осталось неприятное воспоминание…
И этот Ноугород, похоже, достанется ему недаром. Ох, недаром… Сколько поляжет могучих и непобедимых монгольских воинов?
В принципе, это не так уж страшно — многочисленные жёны и наложницы монголов нарожают для Повелителя Вселенной массу новых воинов. Но время, время…
Он вдруг словно наяву увидел, как его тумены обкладывают великий город со всех сторон. Как скачут конные летучие сотни, осыпая стрелами бойницы, не давая врагу ни минуты покоя. Как оборванные пленные урусы ставят рогатки и заграждения перед воротами, пресекая возможные вылазки осаждённых. А спустя пару дней умные китайские мастера соберут свои чудовищные машины, и тяжёлые каменные глыбы, натащенные со всей округи всё теми же пленными, с шипением полетят, с тяжким гулом ударяя в стены обречённого города. Они будут работать в две смены, эти китайские мастера — покуда одни работают, другие едят жирный плов и отдыхают. И так же действуют летучие отряды, беспокоящие урусов днём и ночью, изматывая вражеских воинов. И горшки с горючей смесью, заброшенные в город теми же китайскими машинами, служат той же цели — чтобы всё население города, валясь с ног, днём и ночью тушило возникающие пожары…
И вот уже рушатся толстые каменные стены, и бесстрашные монгольские воины, воя и улюлюкая, вливаются в проломы стен, растекаясь по улицам, словно вода, захлёстывая весь город… Немногие уцелевшие, как затравленные звери в нору, забиваются в каменные церкви и внутреннюю крепость- детинец. Тщетно! Ибо от гнева Повелителя Вселенной не спасёт ничто.
И вот он вступает в поверженный город. Вонь пожарища забивает ноздри, в воздухе носятся жирные хлопья сажи, пятная парчовый халат Повелителя Вселенной и белую шкуру его коня. Впрочем, конь Бату- хана уже привык к этому. Бестрепетно переступает он через трупы, устилающие бревенчатую мостовую — тут и урусы, и монголы, все вместе…
А вот на главную площадь города стаскивают добычу. Золото, серебро, посуда и оклады с икон — всё, что удалось найти… Проводят пленных со связянными руками, и Повелитель Вселенной, мельком взглянув, одним движением брови решает, кому из них жить дальше, а кто пойдёт на погребальный костёр, сложенный в честь павших монгольских героев-багатуров.
И вот, наконец, непобедимая армия Повелителя Вселенной, нагруженная добычей, отправляется в обратный путь, на заслуженный отдых, в столь милые сердцу монгола степи. Это не то, что урусские угрюмые леса! Страшные здесь леса, дикие и непонятные. Где за каждым деревом таится смерть… Скорей бы выйти из этих проклятых лесов!
Но глубокие снега уже тают, заливая всё вокруг, насколько хватает глаз, мутной ледяной водой. Монгольские кони словно плывут по воде. Белый скакун Повелителя Вселенной тоже словно плывёт, по колено в ледяном крошеве. Это очень вредно для коней, любой монгол знает, как это опасно…
А вот целый отряд проваливается в полынью, в какую-то безвестную речонку. И кони, и всадники барахтаются среди битого льда и один за другим исчезают под водой…
Новая река, куда шире, и сплошь забита ледяным крошевом. Начался ледоход. Как переправляться через такую реку?
Реки сменяют друг друга, и каждая последующая шире предыдущей. Монгольские кони выносливы, как дикие звери, но всему есть предел. И вот уже раздутые трупы павших коней плывут по ледяной воде, устилают путь позади непобедимого монгольского воинства.
Монгольские воины смотрят угрюмо, злобно, и только нагайка может поднять их утром в поход. Да, редкий монгольский воин вышел в этот поход на одном коне, у большинства их было по два-три, а то и четыре, не говоря уже про ханов… Но сейчас всё больше безлошадных воинов понуро бредут по бескрайним болотам, проваливаясь в ледяную жижу. И вот уже не только конские трупы усеивают путь отступающей орды, но и павшие герои-багатуры. Да, бросить своего боевого товарища на съедение воронам — большое бесчестье для монгола, но что делать, если не только на погребальный костёр, но и на приготовление пищи порой не удаётся набрать сухих дров?
Добычу приходится бросить. Сперва вырезают пленников, всех, без разбора. Потом избавляются от
