Пьер понимающе покачал головой. Приятно иметь собеседника, которому не надо объяснять все по нескольку раз.
– Ну и что мы будем делать?
– Будем просто ждать и надеяться на чудо. Где оно, это чудо, в каком месте притаилось?
– Файон, ты ждёшь чуда? Ты, такой великий герой, ждёшь помощи? Я тебя не понимаю.
Разве ты потерял силы для борьбы? Ты сломлен?
Я удивлённо посмотрел на варркана. Таким говорливым я его никогда не видел. И самое главное, он говорил правду. Я столько раз попадал в ситуации, из которых, казалось, не было никакого выхода, и всегда выбирался из них победителем. А сейчас? Неужели меня победит какая-то женщина? Да не бывать этому!
– Я не сломлен. Я просто немного не в себе.
Ничего, Пьер, будет и на нашей улице праздник. Рано или поздно я разберусь с Шимес.
– Лучше бы попозже, и не при тех обстоятельствах, о которых ты говорил.
В этом я был полностью согласен с Пьером.
Двери распахнулись, и в зал молча, но торжественно стали заходить нелюди. На их мордах было какое- то скрытое торжество, маленькие глаза радостно блестели, и мне даже показалось, что все они посмотрели в мою сторону.' Не очень приятные взгляды, тем более, когда не знаешь их причины.
Нелюди равномерно распределились по стенам и затихли в ожидании.
Старый замок погружался во мрак. Солнце уже было не способно заглянуть в его окна и, посмотрев на Пьера в последний раз, исчезло.
Слабые недолгие сумерки погрузили замок в мрачное состояние. Скоро и они поблекли, уступая место бесцеремонной ночи. Я почувствовал, как меня охватывает возбуждение, словно перед боем. Знакомое чувство по земным делам, но ровно настолько же незнакомое по делам варрканским. Что-то должно было произойти.
Вся странность этой церемонии, как сказала Шимес, в её неизвестности. Можно было только гадать, что эта ведьма собирается сделать. Всё что угодно, начиная от, бр-р, кастрации и кончая посвящением меня в рыцари нелюдского ордена.
Волна возбуждения достигла и нелюдей. Они качнулись и склонились в низком поклоне. По всем правилам, сейчас должна была появиться Шимес, чтобы возвестить о начале таинственной церемонии. И она действительно появилась.
Волокуши – маленькие, беззлобные до поры до времени твари, поставили в середине зала уже не кресло, а самый настоящий трон. Они же бросились к дверям и принялись расстилать длинную дорожку бледного цвета.
Я присмотрелся и обомлел. Дорожка была сделана из человеческой кожи.
Раздался громкий рёв нелюдей, и в дверях, наконец, появилась сама Шимес. Даже я, видевший на своём веку немало красивых женщин, должен был признать, что такой ещё не встречал. Ну, разумеется, за исключением Илонеи. Но она скорее была божеством, спустившимся в этот мир, и ни под какие сравнения не подпадала.
Я посмотрел на Пьера Абана. Если кто и находился не в своё тарелке, то это он. Он пожирал Шимес глазами. И с ним тоже трудно было не согласиться.
На Шимес было прозрачное одеяние, которое нисколько не скрывало всех её прелестей.
Волосы, чёрные, как воронье крыло и пышные, как сама ночь, были собраны в невообразимую причёску. Господи, это была сама невинность!
Шимес шла, скромно потупясь, не глядя ни на кого. Подойдя к трону, она с грацией дикой кошки опустилась в него и сложила руки на коленях.
Рёв нелюдей смолк, и наступила тишина.
Шимес подняла руку и сказала, обращаясь в никуда.
– Пусть начнётся церемония.
Я не знаю, когда нелюди успели так хорошо все освоить, но мысль о том, что человечеству ещё придётся столкнуться с этим отродьем, не покидала меня.
Откуда-то послышалась странная музыка, похожая на ночной шорох. До боли в ушах я вслушивался в эту музыку, стараясь уловить в ней хоть что-то человеческое, и не находил.
Музыка несла в душу смятение и страх.
Шимес поднялась со своего места и вскинула руки. И тотчас, повинуясь её движению, разверзся потолок, и в образовавшееся отверстие заглянуло ночное небо. Чистое звёздное небо.
Шимес, не опуская рук, потянулась к этому чистому куску и стала что-то бормотать. Слова были незнакомы мне, но смысл как-то доходил до меня. Может быть, какой-то из. моих разумов знал его и теперь, воспользовавшись тем, что внимание ведьмы обращено в небо, старался передать смысл этих бессвязных слов мне.
Шимес говорила что-то о тёмных духах, которые спрятались от мира, о зле, которое покинуло землю. И в это миг она была дико прекрасна, эта злобная тварь в образе женщины.
Звёздное небо стало затягиваться тучами, чёрными и низкими.
– Введите подданных для свершения церемонии.
Голос Шимес заставил двигаться покорные тела нелюдей. С места сорвалось сразу несколько десятков и
