— Да хотя бы из Швеции и той же Финляндии — если с ней свяжутся англичане… Война может и не окончиться быстро… И тогда мы можем получить на Балтике опорные английские базы…
— Нет, надо решить вопрос о Финляндии, и тогда все пойдет очень хорошо и нормально. А если все отложить до конца войны, то это будет нарушением или изменением прошлогоднего соглашения, господин Гитлер….
— Вы что, снова собираетесь воевать с финнами, герр Молотов?
— Если правительство ее откажется от политики двойных стандартов и не будет настраивать массы против СССР, то все будет хорошо…
— Это от нас не зависит, герр Молотов, давайте отложим все это до окончания войны, потому что нам нужен никель… Финляндия — наш важный поставщик…
— Такой оговорки в прошлом году не было, — гнул свое Молотов. — Это новый момент в вашей позиции, который ранее не возникал…
ДИСКУССИЯ начинала напоминать диалог двух глухих… Хотя глух тут был скорее Молотов… Он упорно хотел добиться «ясности» по Финляндии, хотя сам же называл проблему второстепенной… Он приехал по сути для стратегического зондажа, для первого знакомства, но вопросы задавал не зондажные, не концептуальные, а сразу «лобовые»…
Гитлер хотел понять — возможен ли долговременный союз на основе взаимного признания того очевидного факта, что необходимо пресечь поползновения англосаксов к мировому господству и дать «место под солнцем» каждому народу, а не только тем, кто говорит «my business» и «О'кеу»…
А Молотов ловил его на деталях…
Спору нет— немцы лукавили, заявляя, например, что им дела нет до Балкан и Румыния для них важна лишь на время войны… Балканы не могли не быть включены в «Новую Европу» так или иначе… Но если бы Британия была поставлена на свое место — место развитого островного государства, не имеющего права претендовать по своему экономическому развитию на ведущую роль в мире и в Европе, то Германия автоматически выдвигалась бы на Балканах просто потому, что уже имела там ведущие экономические позиции.
В США было сосредоточено чуть ли не все золото мира, Англия имела его тоже на миллиарды долларов, а Германия — всего на десятки миллионов. Но даже без колоний немцы производили вдвое больше англичан, а при этом и массовый стандарт жизни в Германии был выше…
Ведь все это надо было понимать, учитывать и воздавать немцам должное… И они ведь действительно вели войну.
Визит русского большевика к лидеру национал-социализма, визит русского премьера в Берлин обязан был стать визитом судьбы, а не поводом для «ловли блох»… Пусть даже немцы с Финляндией были далеко не так безгрешны, как это представлял фюрер… Но стоило ли Молотову так упорно ссылаться на условия Пакта 1939 года? Ведь эти условия оговаривались в условиях мира, а теперь Германии навязали расширяющуюся
Да, он был не без лукавства, но ведь даже военные союзники часто не очень-то искренни друг с другом, а мы с Германией в военном союзе не состояли…
Сознавали это Сталин с Молотовым или нет, но подлинной целью визита Молотова было взаимное стратегическое понимание на десятилетия, а не выяснение тактических недоразумений и неясностей, накопившихся за год…
Сталин сам ограничивал задачу Молотова более конкретными проблемами, чем концептуальными. Но Молотов ехал как полномочный представитель Сталина и мог от директив отойти весьма далеко — если бы мог быстро перестраиваться. Увы, он этого не смог, и уже этим Гитлера не сближал с Россией, а психологически отталкивал от нее…
А Гитлер ведь и так относился к России, а тем более — к Советской России, настороженно. Да и основания имел — и до 1933 года, и после 1933 года Коминтерн вел внутри Германии активную работу, а руководящие структуры Коминтерна находились не в Лондоне, а в Москве…
Молотов так упорно держался за Финляндию, что Гитлер в конце концов раздраженно заявил:
— Если раньше вы говорили, что Польша будет источником осложнений, так теперь я заявляю, что война в Финляндии будет источником осложнений. Россия уже получила львиную долю выгод…
— Мне непонятно, — отвечал Молотов, — почему так остро ставится вопрос о войне в Балтийском море? В прошлом году была более сложная обстановка, а о войне речи не было… Теперь, не говоря уже о Бельгии, Дании, Голландии и Норвегии, вы, господин Гитлер, добились поражения Франции и считаете Англию побежденной. А боитесь ее на Балтике.
Гитлер сдерживался, но тихо взбеленился:
— У меня тоже есть свое мнение о военных делах, герр Молотов, и я считаю, что могут возникнуть серьезные осложнения, если в войну вступят Америка и Швеция. Я хочу закончить войну успешно, но не могу продолжать ее бесконечно! Все предвидеть нельзя!
Фюрер умолк, перевел дыхание и осведомился:
— Россия объявит войну Америке немедленно, если та вступит в войну?
— Этот вопрос не актуален, — буркнул Молотов.
— Когда он будет актуален, будет уже поздно, — отпарировал его оппонент…
Гитлер был прав и тут… Незадачливый Иван из русской сказки так однажды «поймал» медведя, что тот никак «охотника» не отпускал. Гитлер — хотя простаком и не был, вынужден был чрезмерно расширять зоны военной оккупации в Европе. И — не от хорошей жизни, не от жадности, а по военной необходимости. Вместе с тем росли и проблемы. Поэтому его «победы» в Скандинавских странах могли легко и быстро превратиться в «пирровы»… Молотов же, похоже, этого не понимал. Однако заявил, что признаков войны на Балтике он не видит.
— Ну, тогда все в порядке, и будем считать, что дискуссия носила теоретический характер, — успокоение согласился Гитлер.
— Фактически, вообще не было причин для того, чтобы делать проблему из финского вопроса, — прибавил Риббентроп. — Главная проблема на многие годы — это наше сотрудничество… Оно уже принесло России огромные выгоды и в будущем даст еще больше…
— Причем, герр Молотов, — опять вступил в разговор фюрер, — Германия тоже имеет успехи за этот год, но она вела гигантскую войну, а Россия войну не вела, но успехи имеет. И не забывайте, что Россия огромна— от Владивостока до Европы, а Германия — маленькая, и к тому же перенаселена…
Впрочем, — перебил он сам себя, — для меня ясно, что эти вопросы ничтожны и смешны в сравнении с той огромной работой в будущем, которая предстоит. Ведь начинает разрушаться огромная империя в 40 миллионов квадратных километров. Это огромная «конкурсная масса». А собственник этой массы будет разбит германским оружием…
Фюрер говорил это скорее задумчиво, чем убежденно, и прибавил:
— Не пора ли отложить разногласия и решить этот гигантский вопрос? Это — задача для Германии, Франции, Италии, России и Японии… И надолго — лет на пятьдесят, а то и на сто…
— Все это интересно, господин Гитлер, и мы готовы это обсуждать… Но есть уже то, что согласовано, не требует разъяснений и должно выполняться… Мы считаем так…
Гитлер пожал плечами:
— Решим главное, тогда и отдельные вопросы прояснятся… Повторяю, нужна мировая коалиция из Испании, Франции, Италии, Германии, Советской России и Японии… Противоречий тут много, но возможностей — еще больше, и этот факт— решающий…
Теперь пожал плечами Молотов:
— Это касается всего мира, господин Гитлер… Однако есть конкретные вопросы в Европе, например — Турция… И Румыния… Вы дали ей гарантии без консультаций с нами и, как я понял, не готовы от них сейчас отказаться. Но нас волнуют черноморские дела… Проливы не раз становились воротами для нападения на Россию — и в 1853 году, и в 1919 году…
Молотов посмотрел на фюрера, на Риббентропа и задал очередной свой вопрос:
— Что скажет германское правительство, если советское правительство даст гарантии Болгарии на
