с Федором. Через пять минут у меня даже сложилось ощущение, что все свое время бабка проводила либо на лавочке возле дома, либо у окна — без еды и питья. Вскоре мое предположение почти полностью подтвердилось.
— Я у окошечка-то время и коротаю, зима ведь, на дворе холодно, — тараторила бабка, радуясь, что у нее появилась наконец возможность хоть с кем-то поговорить и быть выслушанной. — Ну, к Федору-то многие ходят, на первом этаже-то всего две квартиры, а соседи его нелюдимые, к ним гости редко заглядывают. А коли кто на второй или третий приходит, так я тоже вижу, на лестнице ведь окна имеются.
Потом бабушка переключилась на описание гостей Федора. Я тут же прикидывала, кого стоит взять на особую заметку. Естественно, тех, с кем Печников пил, под подозрение брать не стоило, оставались лишь лица неопознанные, а таких Юлия Викторовна знала немного.
Один, высокий мужчина с усами, приходил раза два, но просиживал у убитого когда по часу, а когда и поболее. Его я сразу отмела, решив, что вору незачем было так долго обсуждать дела, которые требовали максимум полчаса. Другой тип, о котором упоминала старушенция, был совсем молодым, нет девятнадцати. Этот приносил какие-то пакеты и конверты и сразу же исчезал. Интересно, что за курьер?
Были, правда, еще двое, но первый слишком стар, а у второго не было на одной руке трех пальцев. Естественно, что его на роль вора я и примерять не стала. Таким образом у меня как-то сам собой остался на подозрении лишь молодой парнишка, приносящий пакеты. Трудно было, конечно, представить, что он способен провернуть все четыре дела сам, но на роль связного подходил вполне. Мог приносить краденые вещи, а потом забирать и деньги.
Может, сам вор всего-то раз и был у Печникова, когда убил его за то, что тот обманул парнишку и не отдал ему всех денег. Тогда понятно, почему бабка не видела его, а она, кажется, знала про всех и все.
Я еще раз попыталась вытянуть из старушки описание паренька, но она совершенно запуталась, переврав даже то, что сама же не так давно говорила. Пойди тут найди человека! Пришлось отправиться по другим соседям и попытаться уже через них уточнить детали. Как назло, больше таких же любопытных не оказалось, да практически и никто никого не видел, а если и видел, то не мог точно сказать, к кому эти люди приходили.
Я совсем уже было собралась возвращаться домой, когда увидела сидящих напротив дома на бревне мальчишек с гитарой. Они, несмотря на холод, что-то наигрывали и тихо напевали. Я решила подойти к ним.
— Добрый вечер, можно вас побеспокоить? — спросила я у ребят.
Те сразу же перестали петь и вопросительно уставились на меня. Потом тот юноша, что держал гитару, ответил за всех:
— Спрашивайте, мы не против.
Я показала ребятам свое удостоверение, зная, что на них это произведет впечатление, затем пояснила, что именно пытаюсь выяснить, и рассказала о том молодом человеке, которого видела старушка.
— А вы случайно не заметили его? Может, дополните описание внешности этого парня? — спросила я.
Ребята задумались. Потом двое из них отрицательно помотали головой, но двое как-то неуверенно предположили, что, кажется, видели такого парня.
— Я в том подъезде живу, вот пару раз и сталкивался с похожим чуваком на лестнице, — сказал симпатичный светловолосый парнишка лет семнадцати. — Но точно не могу утверждать.
— И все же опиши, пожалуйста, как он выглядел.
— Как! Да обычно: одет, как мы, лицо довольно приятное, пухлые губы, темные волосы…
Я попыталась задать еще несколько наводящих вопросов, но быстро поняла, что светловолосый особого внимания на того парня не обратил и больше ничего толкового не скажет. Пришлось начать расспрашивать второго юношу, который тоже видел гостя Федора. Он был чуть постарше, но, как я поняла, менее общителен. Правда, и тут ничего нового не прояснилось — он лишь пересказал мне все то, что уже поведал его друг.
Я тяжело вздохнула. В общих чертах я представляла себе «гонца», но этого было совершенно недостаточно, чтобы отыскать его. Если бы было хотя бы имя или приблизительный адрес, тогда еще куда ни шло, а так даже браться за поиски нет смысла.
Я поблагодарила ребят за помощь и повернулась, чтобы пойти в машину. И тут один из них меня окликнул:
— Извините…
— Да. — Я обернулась и застыла в ожидании.
— Я тут подумал, что по этому вопросу вам Лерка что-нибудь сказать может, — смущаясь, начал гитарист. — Они с девчонками на того парня тогда запали, ну, может, и общались с ним.
— Как ее можно найти? — с надеждой спросила я, радуясь, что есть еще хоть какая-то надежда.
— Да вон она только из подъезда вышла. Я потому и вспомнил, что ее увидел.
Почти утратив последнюю надежду, я была очень благодарна этому юнцу, который оказал мне просто неоценимую услугу, а потому быстро вытащила из кармана кошелек, наугад извлекла из него несколько купюр и протянула ему. Как говорится — порыв души.
— Да что вы, зачем? — опешив, воскликнул мальчишка. — Мы просто помочь хотели.
— За это и даю, немного сейчас желающих оказать содействие милиции, — улыбнувшись, пояснила я. — К тому же вы очень даже классно поете.
Попрощавшись с мальчишками, я поспешила вдогонку за девушкой, которая все еще шла к остановке.
— Девушка, подождите минутку! — закричала я, видя, что она остановила маршрутку и уже садится в нее.
