Понял замысел природы,
Отраженный в жизни.
И малина, и крапива,
И витье их веток
Дух и душу укрепило,
Жаль, что напоследок.
1988
ГЕРОИ
Герои устали.
Поди, не устань,
Когда доконали несчастья и хвори,
Когда низвергает их разная дрянь…
Устали герои.
Уходят герои.
Прославлен, кто умер.
Печален, кто жив:
Уныл, говорлив и к тому ж беспокоен,
Согбен, как верблюд, и беззуб, и плешив —
Вчерашний герой обернулся изгоем.
Попытка гармонии не удалась,
Не соединились концы и начала,
Утратило время шекспирову связь.
Герои ушли, и страна одичала.
2000
* * *
Голова ясна после близости,
Словно небо — после грозы,
Словно крылья и плечи выросли,
Хоть лети, хоть мешки грузи.
Дело спорится просто бешено.
В жилах ходит шальной азарт.
Только снова тоска по женщине
С полдороги вернет назад.
И покуда тоска не кончится,
Полдень — за полночь, вверх и вниз,
От объятий до одиночества,
Точно маятник, ходит жизнь —
В неприкаянности, в ненасыти,
То монашествуя, то греша,
Аж до самой могильной насыпи
Нескончаемо хороша!
1963
МИЛОВАН ДЖИЛАС
Голый остров и «Новый класс».
«Новый класс» — сочиненье Джиласа.
Этой книгой он мир потряс:
В ней догматик из догмы вырвался.
Голый остров — это ГУЛАГ,
А его обустроил Милован,
Он в те годы, свободы враг,
Волонтеров ее не миловал.
Чуждый жалости коммунист,
Он гноил отступников заживо.
Даже Тито его осаживал:
«Слушай, Джило, угомонись».
Встарь садист и гонитель Савл
Превратился в Павла-апостола …
Джилас, «Новый класс» написав,
Не доплыл до Голого острова.
Не тесна была, не темна
Камера с коврами и вазами,
Но тюрьма — все равно тюрьма,
Хоть со всякими прибамбасами.
И ничто не могло унять
Эту гордость-спесь черногорскую,
Потому и сел вдругорядь
За еще одну книгу острую.
И, до смерти жестокосерд,
Он в прошедшем своем не каялся,
И когда встречал своих жертв,
Не снимал берета, не кланялся.
Нет, не требовали прикрас
Эта жизнь обоюдоострая,
Эта повесть про Новый класс,
