Казалось, недолго осталось:
Проводим тебя на погост...
Но принял, как постриг, антабус
И сразу стал важен и толст.
О, яростный культ государства,
Изрядно похожий на бред!..
От этого мрака лекарства,
Антабусу равного, нет.
И поздно из этого рая
Рвануть, принимая хулу,
Уйти в «голубые Дунаи»
И брызгать на каждом углу.
И поздно с беспутным задором
Стихом прозвенеть под вино,
И даже, как псу под забором,
Уже помереть не дано.
1972—1999
ПОДРАЖАНИЕ ВИЙОНУ
Жизнь безобразнее стихов,
Грехи прекрасней добродетели,
Низы опаснее верхов,
Несчастней киллеров свидетели.
Всего огромнее — чуть-чуть,
Всего свободнее в империи…
Особый у России путь
И полное в него неверие.
1999
РАБОТА
За эту работу не платят:
Вытье в ней одно и нытье.
Лишь кто окончательно спятит,
Возьмется работать ее.
Не платят за эту работу,
И все ее видят в гробу,
Она никому не в угоду
И к пропасти торит тропу.
Однако работа такая,
Не схожая с добрым трудом,
Сначала тебя упрекая,
Тебе благодарна потом.
Когда ты, смежив свои зенки,
Окончишься как вещество,
Она на правах иждивенки
Живет за тебя самого.
2001
ЗАПАХ ДУХОВ (Давняя история).
Запах духов — неприкаянный запах.
Головы кружит влюбленным и слабым.
Что до любви — отлюбил я уже,
Да и духам позабылось названье.
Но, как втяну этот запах ноздрями,
Зябко становится на душе.
Есть у поэтов надежное средство:
Хочется что-нибудь вынуть из сердца,
Не напивайся и не блажи.
Сядь и об этом всерьез напиши.
...Лет девятнадцать мне было когда-то,
Вышибли из института меня.
Но, не печалясь, шагал по Арбату
И рассуждал, никого не кляня:
«Вышибли? Стало быть, стоящий парень,
Перед собою благоговей.
Что институт? Чхал на Англию Байрон
И на Америку — Хемингуэй».
Был я в ту пору заправским поэтом:
Брюки обшарпаны, смяты при этом,
Скусаны пуговицы
С пиджака.
Вспухла от путаницы
Башка.
«Самая главная наша забота, —
