Ему бы усики…
— Эй! Кому там чего надо?! — прервал мои размышления грозный окрик.
Мы с Чапли.., фу ты, с Кошкиным обернулись — дверь, не желавшая пропускать Александра Александровича в здание, приоткрылась, и в проеме теперь торчала бритая маленькая голова охранника.
На бычьей, впрочем, шее.
— Кто долбился-то? Щас подолблю кому-то!.. — продолжал грозно вопрошать страж.
Кошкин покосился на меня. Его взгляд, казалось, спрашивал: «Справишься?»
Я кивнула.
— Ну, я долбился, — нарочито лениво и негромко, не вынимая рук из карманов, произнес Кошкин.
Лицо охранника перекосила презрительная усмешка. Он открыл дверь уже до конца и вышел на крыльцо. Здоровый такой парень лет двадцати пяти.
— Ты, что ли? Сморчок плюга… — Тут отчего-то он вдруг замолчал и, прищурившись, внимательно посмотрел на Кошкина.
Мой шеф тоже вынул руки из карманов и поменял выражение на своем лице с лениво-задиристого на заинтересованное.
— Александр… Александрович? — неуверенно спросил охранник. — Дядь Сань?
— Ну да, — растерянно ответил Кошкин. — Лешка, это ты, что ли?
— Я-а…
— Лешка это, — недоуменно почесывая кончик носа, обернулся ко мне Кошкин, — племянник мой… Лет пять, наверное, не виделись. Да, Лешка, пять?
— Шесть… С бабкиных поминок.
«Ничего себе племянничек, — подумала я, — а подолбить дядьке-то своему хотел».
— Да вы заходите! — засуетился вдруг племянник Лешка. — Сейчас тут никого нет, посидим.
— Никого нет, говоришь? — Кошкин побежал вверх по ступенькам. — Конечно, посидим, как же — пять лет не виделись. Шесть то есть.
— У меня и поллитровочка есть, — обрадовался племянник, — на другой случай хотел, но ради такого дела…
Родственники обнялись. Лешка, по своим размерам в два раза превосходящий дядю, с силой похлопал того по спине. Отпустил. Кошкин неловко затоптался на месте. Ему очень хотелось поскорее в Дом творчества.
Я тоже поднялась на крыльцо.
— Ого-го! — наконец-то заметил меня кошкинский племянник. — Жена у вас какая! А, дядь Сань? Молоденькая-то?
— Да это не жена, — кашлянув, отозвался Александр Александрович, — это.., э-э.., моя сотрудница.
— Сотрудница? Хэ… — хмыкнул племянник Лешка. И хитровато подмигнул Кошкину. — Ну, пойдемте, пойдемте, — снова заторопил он, хлопая огромными ручищами Кошкина по плечу, а меня чуть выше бедра.
Надо же, прыткий какой! Очевидно, он не так понял смысл слова «сотрудница».
Мы совсем было навострились войти в здание, как вдруг Кошкин обернулся ко мне:
— Жень, если уж дело так обернулось… Я сам справлюсь. С родственником.
— Ну, если вы считаете нужным… — начала я.
— А чего? — забеспокоился шебутной Лешка. — Чего ты? — спросил он у Кошкина. — Пускай с нами.
— Да я к тебе.., то есть в ваш Дом творчества по делу приехал в общем-то, — проговорил Александр Александрович. — Ну, ладно, потом расскажу, — махнул он рукой. — Что у нас там дальше по списку? — обратился Кошкин теперь ко мне.
— Районное почтовое отделение, — ответила я, — разрешите отправляться?
— Разрешаю. — Он посерьезнел. — Это отделение во-он за углом. Пять минут ходьбы. Полчаса, ну.., час тебе хватит? Да? Значит, через час встречаемся здесь.
Я кивнула и начала спускаться с крыльца. Кошкин — мужик деловой. Сомневаюсь, что он тут с этим новообретенным родственником станет пьянствовать. Если уж так повезло ему — на племянника нарвался, — должен Александр Александрович сделать все по первому разряду.
— Чего это вы такие? — вполголоса спросил за моей спиной племянник у Кошкина. — Воскресенье же… Дела какие-то…
Я обернулась и быстро, но внимательно оглядела Лешку с ног до головы. Он моего взгляда даже не заметил. Ничего подозрительного, обычный простоватый парень.
Интуиция — или внутренний голос, как хотите называйте, — у меня отлично развита — годы практики. Если человек не вызывает у меня беспокойства с первого взгляда, то, практически, никогда никаких неприятных сюрпризов не бывает. Тем более Кошкин его хорошо знает, все-таки родной племянник…