разжала руки, и как в бочку с дёгтем погрузилась в темноту. Но, слава Богу, хоть сирена не выла!
Девушка на ощупь выбралась из ниши. Где-то в левом конце коридора на влажную стену падали слабые отблески света. Она пошла на него, держась рукой за невидимую в темноте стену.
Просторная зала с алтарём у дальней стены была слабо освещена несколькими стоящими на алтаре свечами. Девушка остановилась у входа. Внутренний голос говорил ей, что подходить к алтарю опасно. Она скользнула вдоль стены к одной из ниш, которая выдавала себя странным свечением.
В нише было зеркало, излучавшее красноватый свет. Зеркало было большое и старинное, в раме из морёного дуба с мельхиоровой окантовкой по углам. Его потемневшая от времени, вся в разводах поверхность одновременно пугала и притягивала взгляд. Лиза протянула к нему руку, почувствовав ладонью холод стекла. Зеркало отошло в сторону и открыло вход в комнату, почти тонувшую во мраке. Лишь кое-где от стен исходило кроваво-красное свечение.
Пол комнаты был выложен плиткой с изображением посередине большой пентаграммы. Стены задрапированы чёрным гобеленом с редкой россыпью тёмно-красных пятиконечных звёзд. На дальней от входа стене чьи-то портреты, лиц в полумраке не разобрать. Лиза насчитала их восемь.
Девушка подошла ближе. Над портретами была надпись, опять же в тёмно-красных тонах:
Deo odibilis
Прямо какой-то этюд в багровых тонах!
У стены, где висели портреты, стояло огромное, выше её роста кресло. Даже не кресло, а королевский трон! Сразу видно, вещь старинная. Дерево, стёртое до блеска многими спинами, на сидении бархатная подушка.
В это время она услышала за дверью-зеркалом чьи-то голоса, и шаги, приближающиеся к комнате. Не раздумывая, она спряталась между стеной и спинкой «трона».
«Лексус» плавно остановился у огромной двери, над которой освещаемая ярким фонарём красовалась вывеска, извещающая, что здесь защищают права сексменьшинств. За тот час, что добирались до Объекта, дождь несколько раз, то начинался, то прекращался. Охранники выкатили кресло Мессира из машины, он жестом отстранил их, вдохнул полной грудью сырой холодный воздух. Взглянул на просвет между домами. Тучи разошлись, открывая на тёмном небе полную луну.
Теперь до самой весны город будет жить то в сыром, то в морозном сумраке. Небо будет светлеть лишь на короткое время, да и то, низкое, свинцовое. Но, несмотря на это, город нравился ему именно в этот период. К тому же он всегда мог уехать туда, где круглый год солнце и тёплое море.
Мессир подкатил кресло-каталку к массивной двери. Она только внешне казалась такой же, как и много лет назад. Год назад её поменяли; под деревянной обшивкой скрывался стальной лист дюймовой толщины, специальные пуленепробиваемые стёкла, электронный замок с кодом доступа.
Из внутреннего кармана своего кашемирового пальто Мессир достал плоский пульт, принялся набирать код. Щёлкнув несколько раз замками, дверь открылась. Двое телохранителей первыми шагнули в тёмный холл. Один щёлкнул выключателем, и старинная люстра осветила выложенный плиткой пол, парадную лестницу, ведущую на второй этаж. Под этой лестницей была невидимая, под цвет стены дверца. Мессир нажал ещё одну кнопку на своём пульте. Створки дверцы разъехались, открывая кабину лифта.
- Можете отправляться в гостиницу, - бросил он охранникам. – И будьте на связи.
Парни были из Службы охраны президента, и о том, что охраняют самого главу US, не имели ни малейшего представления. Для них он был советник президента, не более. Одним из трёх. Поэтому там, внизу им появляться нет никакой необходимости. Непосвящённые на Объект попасть не должны. Если всё же это случалось, то они ни в коей мере не должны были его покинуть. По крайней мере, живыми.
Лифт медленно, берёг сердце Мессира от перегрузок, полз вниз. Восемнадцать метров вниз. Там, в толще земной коры, ещё, когда на месте этого города были болота, а меж них редкие поселения ижоры , вот уже семьсот лет прятался храм, посвящённый Хозяину. Именно тогда в эти дикие места пришли служители культа, предтечи Umbro Satanos. Скрывались они от рыцарей Храма. Храмовники вот уже сто лет вели за служителями сатаны охоту. Тамплиерам вскоре стало не до них, они сами стали дичью. Но ещё раньше сатанисты внедрили своих людей ко двору короля Франции. И в 1307-м году массовые репрессии подкосили Орден. Пилигримов обвиняли в связях с дьяволом и сжигали тысячами. Сам Великий магистр Жак де Моле взошёл на костёр, прокляв короля Филиппа до тринадцатого колена. Но магистр так и не узнал, чьими устами нашёптывал дьявол на ухо королю о бесчисленных богатствах тамплиеров.
Но рыцарских орденов было много, и все они хотели служить Господу, почему-то творя зло на земле. Поэтому, сами того не подозревая, служили Хозяину, потому что зло, творимое пусть и во имя добра, злом от этого быть не перестаёт.
Лифт остановился, прервав мысли Мессира, дверцы с шипением открылись. За ними был длинный коридор, едва освещаемый тёмно-красными светильниками, скрытыми в стенах. Его никто не встречал. В этом не было необходимости, здесь он чувствовал себя в безопасности. Более того, любил появляться неожиданно.
Не торопясь, он покатился по коридору. На сырой стене трепетали кровавые отблески, отражая две тени.
Иосиф с интересом рассматривал лежавшего без сознания Глеба. В голове его вспыхивали какие-то забытые картинки. Вспыхивали и тут же пропадали. Он потрогал опухшую челюсть. Голова слегка кружится до сих пор. Удар у парня поставлен, да и реакция отменная! Но, как говорили древние, конец венчает всё дело. Этот супермен сейчас валяется безвольной тряпкой у его ног.
Он не сдержался и поставил свой Тимберленд Глебу на грудь.
- Тщеславие, мой мальчик, черта похвальная, если она не мешает делу, - раздался за спиной тихий знакомый голос.
Иосиф обернулся, и с трудом скрывая вдруг охвативший его трепет, взглянул в изумрудные глаза. Человек, сидевший в инвалидном кресле-каталке, улыбнулся одними губами. Он был рад видеть своё Орудие целым. Это была радость владельца нужной и полезной вещи, который после долгих поисков наконец-то нашёл её где-то под шкафом.
Мессир подъехал ближе и равнодушно посмотрел на бесчувственного.
- Им мы займёмся позже.
И развернув кресло, покатился к выходу. Иосиф последовал за ним. Молча, они прошли через кумирню, мимо алтаря.
- Для христиан бывшие боги стали дьяволом и демонами, т.е. превзойденными божествами, не поспевающими за колесницей истории, богами отсталыми, богами прошлого, мнимыми и ложными богами и, как всякие пережитки, они потеряли свою божественность и превратились в ее противоположность.
Человек в капюшоне и с книгой в руках бубня текст мерил шагами расстояние от алтаря до зеркала-двери. Мессир подъехал к нему.
- Иди и охраняй пленника, Асраил, - тихо сказал он.
Тот словно автомат, даже не повернув головы в сторону человека в кресле-каталке, двинулся туда, где лежал Глеб.
- Странно, - как бы разговаривая с самим собой, проговорил Мессир, когда они оказались в комнате, - но эти багровые тона вызывают во мне спокойствие, даже умиротворение. Помоги мне, - это уже к Иосифу, - перебраться в кресло.
Дерево заскрипело под тяжестью тела. Он поглаживал нервными пальцами подлокотники.
- Знаешь, сколько лет этому трону?
Иосиф кивнул. Историю ордена он знал наизусть.
- Может быть, когда-нибудь в нём окажешься и ты.
В изумрудных глазах плясали багровые огоньки.
- На всё его воля!
