Запах, вонь… – что ж теперь делать? Что?!
У Акиры есть великолепные наручные часы, которым совершенно не страшна вода и которые запросто можно сунуть на пять минут в топку паровоза – три тысячи градусов Цельсия для часиков «Касио Проф 2- 77», что комнатная температура для стакана воды. В тому же в часы эти создатели впихнули кучу всяких прибамбасов, вроде манометра, бритвы с нанолезвиями и выдвижной спирали-кипятильника. Но! – не чайком баловаться и не бриться задумал Акира. В данный момент феникса интересует конкретная опция электронных миникурантов – подробная карта Вавилона с целеуказанием местонахождения.
Привалившись к жёлтому песчанику стены какого-то ресторана с очень этническим названием «Косово», лейтенант Ода ввёл стиком запрос. Где-то далеко в космосе спутник обработал сигнал и отправил необходимые координаты на Землю. С виду самый обычный циферблат в стиле ретро, с тремя золотистыми стрелочками и римскими цифрами, смазался, поплыл и распластался в воздухе плоской квадратной голограммой со стороной приблизительно в метр. На голограмме чётко прорисовались улицы с названиями, отдельные дома с номерами, кое-где курсивом прописалась краткая характеристика заведений (кафе «Шаккан», Дом Учёных, ночной клуб «MONA LISA OVERDRIVE», «Книжная лавка пана Леха» и гостиница «Никко» – «Никогда не говори кекко, пока ты не увидел Никко»). Особо на голубоватом фоне выделилась мерцающая серебристая точка – это и есть местонахождение Акиры. Кстати, в ресторане, возле которого Акира остановился, можно заказать котлеты по-киевски, драники в оливковом майонезе, шашлык из катрана и зайца с шампиньонами, о чём имелась соответствующая пометка на карте-голограмме.
В общем, Акира быстро разобрался, где находится. У-у, однако феникса занесло совсем не туда, куда нужно – станция маршрутных дирижаблей в двух кварталах юго-западней.
Говорят, если долго сидеть у реки, можно увидеть, как мимо проплывет труп твоего врага. Но Акире долго сидеть-стоять-лежать нельзя, надо спешить, но… – вонь канализации Вавилона! Вонь, которая пропиталась одежда лейтенанта Оды! Свобода пахнет, ничего с этим не поделаешь – вожди революций тоже имеют привычку иногда испражняться!
Прикинув маршрут, молодой феникс свернул карту-голограмму в циферблат и двинул по улице, избегая скоплений народа и вообще стараясь держаться как можно дальше от людей. Акира поймал несколько презрительных взглядов от группы венесуэльские индейцев-варао, в языке которых нет слова «спасибо». Вот так вот, бедняги, и живут – неблагодарные. Миновав индейцев, Акира обошёл стоянку рикш, прошмыгнул мимо костёла и детского сада и свернул в переулок Аразу.
Без вариантов, благоухающий как испуганный скунс, Акира обязательно вызовет пристальное внимание прохожих, а значит, им заинтересуются правоохранительные органы. Спирас рассказал, что Акира в розыске, потому и должен выбираться из культурной зоны города подземными и надземными путями.
Вот только как? Куда? Что? Как можно оставаться незаметным в толпе, если ты – ходячий бак, переполненный протухшими на жаре помоями, бак, на который помочился пьяный бомж, и даже падальщики-кынсы не интересуются твоим содержимым?!
– Эй, узкоглазый! Я тебе, косой, говорю! Стой, я сказал! Ты чо обосрался или где?! Чо от тебя так штыняет?! – Парень, прибалт или немец, молодой, годков семнадцать, вряд ли больше. В кожаной куртке, широких спортивных шароварах из полиэтилена, на ногах сталеварские ботинки с железными носками. Череп парня блестит – волосяные мешки вытравлены кислотой и лазером; на щеках у паренька красуются любительские татуировки – две простенькие свастики. Короче, Акиру окликнул представитель редкого исчезающего вида – типичный скинхед вульгарис. В Вавилоне такие не приживаются. Скучно гитлерюгенду в пределах мегаполиса Дзию, не то как бы место для погани.
– Стой, узкоглазый!
Акира остановился – ну, начинается! – пламя, вспыхнувшее в груди, сбило дыхание, ритм нарушен, распределение энергии выпало из отработанного годами цикла. Жар клубится, сворачиваясь в кокон, в огненный шар – протянуть руку, вытащить из-под рёбер второе сердечко и швырнуть им в глупого расиста? Или – выплюнуть в лицо юному придурку сгусток раскалённой слюны?! Чтоб захлебнулся собственным криком?!
Пожалуй, не стоит:
– Молодой человек, вы не правы. Точнее, вы заблуждаетесь.
– Чо?! Чо ты там, обезьяна, вякаешь?! – Кажется, у скина сейчас кровь пойдёт из ушей, так покраснел, бедняжка.
– Понимаете, вам только кажется, что мои глаза узкие – а всё из-за того, что у меня, как и у всех азиатов, есть «монголоидная складка верхнего века». Понимаете? Но на самом деле, глазница у представителей монголоидной расы больше, чем у европейцев.
– Что?!
– И по поводу косоглазия, я бы тоже вам объяснил, однако, вижу, вы не нуждаетесь в познании истины.
– Чего?..
– Того. Что надо, спрашиваю?! – Акире надоело ломать комедию. Захотелось спустить парок – что-то в последнее время нервы ни к чёрту. А тут такая удача – мальчик для битья сам нарывается на выяснение отношений и «раздачу слонов».
– Шоколада. – Это скин так шутит. Типа ха-ха, очень смешно.
– Шоколада? Значит, не по адресу. Я сладкое не ем, берегу молочные зубы. А на углу, видел, трансы тусуются. Ты, малыш, туда подкати, трансы до конфетного секса всегда охочи. Может, если понравишься, и забесплатно сладости раздвинут. Удачи. – Акира повернулся, чтобы уйти: всё-таки нельзя привлекать внимание. Да, переулок как нарочно безлюдный… – Ати ни икэё.
– Не понял?!
Из-за плеча, продавливая слова сквозь зубы:
– Короче, малыш, синдзимаэ, достал ты меня. Дзаккэнаё! И чтоб я тебя больше не видел!
Звон, свист – удар лишь слегка оцарапал Акире голову – кётецу-согэ, цепочка со вращающейся гирькой на одном конце и обоюдоострым лезвием на другом, прошла по касательной, до крови остриём расщекотав ухо. Скин действовал на редкость умело, и бил наверняка – Акире повезло: он просто споткнулся, провалившись каблуком в щель в асфальте – небольшое смещение, внезапная, незапланированная корректировка курса, и только потому феникс ещё на ногах, а не в луже из собственных эритроцитов и мозгов.
Второй раз молодой фашист ударить не успел – Акира выплеснул жар через средний палец правой руки, лучом-ниткой направив энергию в переносицу врага.
К запаху помойки примешалась вонь горелого мяса.
Акира только что убил человека. Впервые в жизни. И, кстати, совсем не расстроился – шока не случилось: ну, убил, бывает, ничего не поделаешь – самооборона, кстати, всё честно, всё справедливо.
Слишком быстро всё произошло: слово за слово – и…
Н-да…
Акира склонился над телом. Нашарил в кармане пластиковую карточку, провёл её вдоль сканера наручных часов, скачав инфу в алмазный кристалл базы данных.
Так-с, что у нас имеется… Сертификат мастера будзюцу? Ага. И даже категория ябусамэ открыта?! – серьёзно, да, большая редкость в нынешнее время. Интересно, а где парнишка овладел искусством конной стрельбы из лука? Даже в Японии не осталось подобных мастеров, а травяные луга для выпас лошадок давно заросли бамбуком, или легли фундаментом под небоскрёбы дзайбацу… И… Ну ничего себе!! Масака!! – Акира впервые видел открытую категорию дзюдзюцу. Оказывается, хлопчик был настоящим буси-магом. Остальное по мелочам: право на сотрясание земли с итоговым выдвижением на ежегодную премию «Великий Ёкодзуна»; выписка из школьного табеля – оценки по кэндо за владение боккэном и синаем; третий дан Сётокан карате-до, посещение факультатива по айкидо, открытая категория кобудзюцу: шесты, посохи, веера, сюрикэны…
Н-да, впечатляет. А по-японски покойный разговаривал не очень хорошо, да к тому же на специфическом диалекте кансай-бэн – следовательно, язык учил в бомбоубежищах радиоактивного Киото…
Акира нащупал портмоне в заднем кармане прозрачных полиэтиленовых шаровар покойного. Уж портмоне трупу вряд ли понадобится.
