перемотанный синей изолентой.
Кельт выставляет большой палец. Бритый боец радушно выбрасывает руку в нацистском приветствии.
- Куда идти? – спрашивает он, когда пятерка приблизилась.
- Ща налево, за гаражи! – суетится Буба.
Они миновали спортплощадку, свернули за пованивающие гаражные спины.
Горцы уже на месте. Их человек семь – увидев маленькую армию, они начинают переминаться с ноги на ногу. Такой сплоченности они явно не ожидали.
- Все нормально, один на один, - хрипло бросает им Кельт, и старший из компании сбрасывает куртку, выходит на заросший зеленый пятачок. Рыжий следует за ним.
Упитанный противник лениво разминает плечи и потирает подбородок в густой черной щетине.
- Весовая категория не на нашей стороне, - бормочет Буба, но на него шикают.
- Ну чо вы сиськи мнете, бейтесь, чуханы! – говорит старший хулиган, заложив руки в передние карманы светло-голубых джинсов.
Джигит усмехается и не спеша направляется к застывшему на месте Кельту.
- Давай, Казбек! – поддерживают кавказские друзья.
Противоположная сторона притихла – чем ближе подходил Казбек к своему щуплому противнику, тем выпуклее проступали перспективы чеченской победы.
Когда голова Казбека в первый раз глухо ударилась о железо гаражной стенки, никто ничего не понял. Потом замелькали веснушчатые кулаки, а изумленное лицо противника залила первая кровь. Кельт оседлал рухнувшего противника и принялся всаживать удары ему в голову, пока тот не затих.
- Вот так вот… - сказал, задыхаясь, Кельт, поднялся с травы, сплюнул кровью – пару скользящих в зубы он все же пропустил. Горцы бросились к неподвижному товарищу. Один из них обернулся к Кельту и его компании, что-то прокричал.
- Заткни хлебало, все по честнаку, - ответил предводитель футбольных хулиганов, - пошли, братва, обмоем это дело…С арийским приветом! До новых встреч!
**
Через неделю в дверь блока, где жили Кельт с Бубой, постучали.
- Открыто! – крикнул Кельт, величаво страдая от похмелья на кровати. Буба с утра уехал сдавать экзамен.
В комнату молча ворвались Казбек с земляками. Ромка даже не успел вскочить – в лицо влетел железный хвост тяжелой цепи.
- Э, вы что…вы… - Кельта сдернули с кровати, опрокинули на пол и принялись пинать ногами в тупых лакированных туфлях.
- Буба!!! – крикнул Кельт и закашлялся кровью.
- Ох, братан…, - вырвалось у Бубы, когда он увидел спускающегося с больничных ступеней Ромку, - ты как этот…мумия.
Голова Кельта была так щедро обмотана бинтами, что наружу смотрели лишь глаза и рот.
- Швы накладывали?
Он кивнул.
- Как самочуха-то?
- Ништ, - глухо сказал Рыжий.
- Я те вот апельсинов всяких принес. Ну, сока там и прочих ништяков. Пацаны специально скидывались. Ты теперь на всю общагу прославился.
Кельт хмыкнул.
- Слушай, у меня новость дерьмовая… В общем, коменда, когда узнала, что ты с чехами махался, тебя выселить решила…
- Что?
- Дак она сама из Чечни. Не знал, что ли? Выселяют тебя, братуха, из общаги. За разжигание межнациональной розни. Но ты не переживай…Не, Кельт, не парься – помнишь, пацаны тогда на стрелку приезжали? Они сказали, что с хатой тебе помогут на первое время. У них конспиративная берлога есть, на канале Грибоедова. Вот выпишут тебя, вместе туда съездим. Все это чехам просто так с рук не сойдет. Ерш так и сказал. Ерш у них там главный. Про белые патрули что-нить слышал? Которые нерусских в городе мочат? Ну, вот он в теме. Короче, поправляйся скорее, братуха! Нас ждут великие дела! Ну давай, я побежал. От пацанов привет.
Кельт слабо махнул ему перебинтованной рукой и тоскливо посмотрел на серое здание больницы.
- Хайль! – у выхода Кельта встречала бритая компания.
- Ну что, выздоровел, братуха? – скалился Буба, гарцуя перед товарищем в новеньких «гриндерах».
- Здорово, герой! – крепко пожал руку предводитель - невысокий плотный парень. – Я Ерш. А это мои близкие: Руль и Деловой. Ну чо уставились, камрады, жмите руку истинному арийцу.
Камрады обменялись рукопожатием.
- Пошли, покажем тебе твою новую хазу!
- А я там никого это самое…не напрягу?
- Не парься, коммуналка расселенная, у нас там типа штаба. Наша банда там раз в неделю собирается, газету свою делаем, пьем, ну и все в таком духе.
Компания нырнула в метро. Расталкивая плечами настороженных обывателей, парни погрузились в электричку.
- Кельт, нам до канала Грибоедова! – крикнул Ерш.
Просторная комната с высоким лепным потолком была обклеена немецкими плакатами – копиями гитлеровских листовок времен войны. В одном углу приткнулся старый телевизор, в другом – компьютер, принтер и сканер.
Кельт тайком взглянул на себя в лицо старого зеркала, сверяя мужественность своих скул со скулами нарисованного арийца в стильной фашистской форме.
- Круто! – с чувством сказал он, оглядывая свое новое жилище.
- Я знал, что тебе понравится! – крикнул Ерш и зазвенел бутылками в холодильнике. – Предлагаю отметить новоселье как следует. Кстати, завтра на капище наши славяне будут 9 мая отмечать. Мы тоже подтянемся. Тебя туда твой кореш отведет, он уже знает. Буба! Сгоняй-ка в лабаз еще за ящиком пивца.
Буба заторопился в прихожую. Хлопнула дверь.
- Камрады! В наши славные ряды вступил новый достойный боец! – покачивался с бутылкой в руке Ерш. – Посмотрите на эти шрамы на храбром кельтском табле! Подобно спартанцу Леониду, этот кекс противостоял банде вооруженных оккупантов, и дух его не сломлен! Слава! Зиг хайль!
- Зиг хайль! – выбрасывали в воздух руки камрады.
- Смерть! – орал пьяный от пива и славы Кельт и бил кружкой в бокалы новых товарищей, обливаясь пеной. – Кил эм ол!!
- КИЛ ЭМ ОЛ!!! – скандировали камрады.
- Держи презент! – Ерш протянул ему новенькую бритвенную машинку. – Тебя забривают в армию национального фронта!
Братва быстро организовала парикмахерский табурет, под который постелили газеты.
Машинка заурчала, посыпались светлые пряди.
- А теперь – дискотека! – Деловой наколдовал что-то у музыкального центра. Колонки взорвались главной темой из саундтрека «Ромпер-Стомпера».
Рыжий глотнул пива и прыгнул в потную кучу полуголую танцоров.
