на ролевки и с придыханием упоминали фамилию Толкиен. Тусовку эту Кельт презирал за высокомерность, сектантство и бегство от реалий жизни, но ничего с собой поделать не мог. Преодолеть тягу к толкинутой Аэлите оказалось труднее, чем справиться с земным тяготением.
Многочисленные родственники, часто заезжавшие к Ромке в студенческую общагу передать продукты, о его сердечных делах прознали быстро.
- И думать не смей, - сказал отец. – На нашей женишься.
- Прикинь, Буба, это ваще труба – мать у меня русская, а отец – самый настоящий хач, - рассказывал под задушевную вечернюю сигаретку во дворе общаги Ромка другу. - Ненавижу. Я от них в город из области и слинял. Мне ваще-то универ на хрен не нужен, просто появился шанс свалить от предков – я и свалил.
- Ну и что, что хач, - возражал Буба и философствовал, - хач хачу рознь. Везде хорошие люди есть. И плохие.
- Да ты не жил с ними никогда! Когда родственники отца из какого-нить аула к нам в гости приезжают – хоть вешайся, реально. Все пузатые, друг перед другом понты кидают, цепур золотых на себя понавешают – и ходят по хате распальцованные, хоть дверные косяки прорубай. Привыкли у себя в горах орать – и здесь орут, между собой по-своему говорят, а по-русски только матерятся. У меня что отец, что дядька – чуть что не так, сразу кулаком в табло. А когда бухают со своими, с понтом мне бабло швыряют (Кельт скривился и изобразил): Э, завяжи мнэ ботынки за сто баксов! Э, падкуры мнэ сыгарэту за пятсот рублэй! Э…тьфу блин…
- Так ты, получается, тоже хачик – только наполовину.
- Ну, получается. На худшую половину. Русский я, мне их дребедень на хрен не нужна, понимаешь? Воротит от них – а батя мне в паспорте прописывает, что я – Талиб-оглы! И еще…
- Что?
- Женить меня батя собрался. Знаешь, как это у них делается? Невесту отец своему сыну сам подбирает – молодого никто ни о чем не спрашивает. Нравится-не нравится – спи, моя красавица… ну и подобрал мне… Буба, видел бы ты эту жабу… Зато ее папа моего отца кореш и это самое… компаньон.
- А ты чего?
- А кто меня спрашивал? Мама в этом деле голоса не имеет. Она женщина. Как узнала, сразу сказала мне – езжай в университет поступать, подождем с женитьбой. Сама, короче, меня от греха подальше спровадила. Правда, батя долго возмущался, но здесь уже я его спрашивать не стал – слинял по-тихому и все…
- Дела-а… - сочувствовал Буба.
Аэлиту обхаживал какой-то общажный эльф – несмотря на раскрашенный красно-зеленый щит и угрожающих размеров меч вид эльф имел далеко не прокачанный. До него так и тянуло докопаться, но Кельт ни разу не позволил себе этого. Просто когда видел их вместе, бежал в ларек и вместо ужина покупал самой дешевой водки и распивал прямо на лавке напротив общежития.
Эльф не нравился не только Кельту. Как-то раз парочка наткнулась на кучку кавказцев – они вроде бы тоже учились в универе, хоть и брезговали ходить на занятия.
Горцы увидели фэнтезийную парочку и заржали. Эльфы попытались их миновать, но те быстро взяли пару в круг.
- Кынжал покажи, э, - сказал один из них.
- Это меч, - тихо сказал толкинист.
- Уй, меч! – взвизгнул горец, и его друзья снова громко заржали.
- Можно мы пройдем! – громко сказала Аэлита.
- Нэ спеши, сладкая…
- Я тебе не слад…
Эльф было шагнул вперед, но получил от одного из кавказцев легкий шлепок по лицу.
А дальше Кельт не поверил своим глазам: эльф вдруг бросил щит и меч и кинулся в общагу, подгоняемый свистом в спину.
- А твой парень – джигит! – сказал заводила.
- Он не мой…
- А что ж такая красивая без парня до сих пор, а? Хочешь, я твоим парнем буду, а! Ну, иди сюда…
У Аэлиты заблестели глаза.
- Да сиди ты! – громко прошептал Буба. Но Кельт уже сорвался с места.
- Ты отойди от нее, ладно? – крикнул он на ходу.
- А? – ощерился тот. – Чо такой дерзкий?
- А ты чо так возбудился, мага? – спокойно спросил Кельт, упираясь ногами в землю покрепче. – Овец поблизости нету…
Кулак вскрикнувшего от ярости горца просвистел мимо головы. Уклонившись, Кельт встал в боксерскую стойку. Кавказцы взяли его в кольцо.
- СМЕЛЫЕ, ДА?! – хрипло заорал Кельт, - да вы всегда кучей своей храбрые, а по одиночке – ссыте!! Чо, давай, налетай!! Четверо на одного, давай!!!
На него бросились двое, но старший компании остановил их одним жестом.
- Если ТЫ такой смелый, - сказал старший, - завтра, вот за этими гаражами, в час дня встречаемся.
- Заметано! Один на один!
- Один на один…
Он радушно улыбнулся им вслед. Потом повернулся к Аэлите.
- Они тебя сожрут, - пролепетала эльфийка.
Она вдруг закашлялась, быстро приложила ко рту платочек, глянула на него, оторвав от губ. Исподлобья посмотрела на Ромку и тут же спрятала платок за декольте как всегда причудливого платья.
-Подавятся, - сказал он.
- Спасибо, - сказала она и вдруг поцеловала его в щеку.
Мир поплыл, как после хорошего апперкота.
- Да ладно… - прошептал он.
- Нет, правда…я испугалась ужасно…они все время на меня так смотрели… А вдруг они тебя в следующий раз побьют?
- Вспотеют…
- Может быть, прогуляемся на залив? – брякнул он и похолодел от собственного отчаянного безрассудства.
Она мягко взяла его под руку. У него снова закружилась голова.
В третий раз мир поплыл, когда он поцеловал ее на берегу в чуть подсохшие от ветра губы.
- Ну что, покурили? Пошли.
Кельт закурил третью подряд сигарету и вышел из своего блока в общежитии. За ним идут Буба и товарищи, всего человек пятнадцать.
- Я всех наших оповестил – остальные у входа в общагу ждут, - тараторит Буба, - кто-то из наших еще местным пацанам, футбольным хулиганам позвонил. Обещали подъехать.
- Ништяк, - цедит Кельт, шевеля зажатой в зубах сигаретой.
На улице их ждет еще один отряд: весть о конфликте быстро облетела все три корпуса общаги.
К гаражам уже движется небольшая армия.
- Эй! – обернувшись, Кельт видит три рослые фигуры в спортивном.
- Давай к нам! – Буба машет рукой и вполголоса поясняет, - вот эти парни из футбольного моба.
Бойцы приехали, что драться и побеждать: удобные костюмы, легкая обувь. У одного из них куртку изнутри оттягивает некий тяжелый предмет. Парень перехватывает взгляд Кельта и усмехается. Медленным жестом стриптизера распускает молнию куртки. Из-под полы выглянул кусок арматуры,
