средние века…»
Это в те далекие, казалось бы, годы и церковь, и многие князья, цари, императоры и короли, в извечной гордыне человеческой, хотели извести под корень амфибий, отобрать у них знания, которыми земноводные так скупо, на взгляд властителей, делились с людьми, запереть уцелевших после тотальной бойни особей в своих, только своих, замковых бассейнах, и в таких условиях продолжать эксплуатировать острый ум и высокие достижения непонятных пришельцев.
Впрочем, единством человеческое общество, в сравнении даже с теми же амфибиями, никогда не отличалось. И то, что было интересно, желанно испанским католическим королям, совсем не интересовало континентальных русских владык, американских ацтеков или диких аборигенов из Австралии. Потому всякие набеги, гордо именуемые войнами с безбожными созданиями темных сил, амфибии отражали легко, с минимальными даже для людей потерями. А чуть позже, в годы расцвета наук и искусств, оказалось, что гораздо выгоднее, проще и безопаснее получать знания и потребные товары от земноводных торговлей, взаимными услугами, чем силой мечей или грохотом мушкетов.
– Сейчас, пожалуй, только Ватикан, Британия и Тлатоани способны и желают нанести вам серьезный вред и сделать это в полной тайне от окружающих, – задумчиво рассудил Егор. – Прочих бесноватых можно в расчет не принимать, слишком мелкие игроки, да и возможности у них слабенькие. Но никто из упомянутых в последние годы ничего грандиозного не готовил… во всяком случае, такого…
Воронец кивнул на лежащий на столе планшет, светящийся последней фотографией обгорелых конструкций.
– Германцам и нам совершенно не нужно массовое убийство разумных, чтобы там не говорили и не пытались делать разные экстремисты-дарвинисты, – продолжил Воронец. – Китай слишком погряз в собственных, внутренних распрях и редко выглядывает за свою Великую Стену, даже в сторону моря… Но, думаю, такого рода анализ вы уже и сами провели… и с гораздо более серьезным обоснованием, чем просто мысли и слова…
– Да, за прошедшее время наши аналитики не смогли вычислить среди людей тех, кто не просто заинтересован, но и способен убить такое количество моих соплеменников и – убить таким способом, – согласился Ведущий.
– Значит, вы априори избавляете меня от необходимости изучать десятки и сотни агентурных донесений и открытых документов из Ватикана, Британии и Тлатоани, – неторопливо, вальяжно усмехнулся Егор. – А я-то уж решил, что придется в ближайшие две-три недели завязнуть по уши в наших бумагах и вашем растительном пластике…
Ведущий, насторожившись, кивнул, подтверждая рассуждения плановика.
– А может быть, ты просто не хочешь показывать их мне? Опасаешься – вдруг увижу что-то не нужное… раскрывающее ваши секреты… – почему снова решил съехидничать Егор, хотя его настроение было вовсе не ехидное, скорее – встревоженное и немного подавленное увиденным с планшетного экрана.
– Конечно, после того, как шесть лет назад мы сорвали вашу программу ядерных исследований, не позволяя выйти на стадию испытаний, ты можешь отказать, это твое человеческое право – с видимым затруднением, будто пересиливая себя, выговорил Ведущий.
«Сорвали программу… как мягко и ласково звучит, – сохраняя непроницаемое выражение лица, сердито подумал Воронец, отгоняя невольно нахлынувшие воспоминания. – Раздраконили тогда всё так, что и следов не осталось… хитрые лягушки. Переиграли меня в чистую, как стоячего на повороте обошли… эх, добраться бы хоть под каким соусом до их архивов, открыть, кто же тогда так активно, решительно, без всякой боязни помог амфибиям здесь, на континенте…»
– Торговаться не будем, – решительно махнул рукой Егор, будто отметая все свои сомнения. – Вы все равно соблюдёте свой и еще какой-то высший интерес, какими бы словами это не прикрывалось. Тем более, отказать я могу и без всяких там прав или интересов. Но…
Ведущий приоткрыл тонкогубый рот, чтобы попытать возразить, впрочем, плановик – или вовсе не плановик, по сути – не дал ему этого сделать:
– …вполне возможно, что именно здесь наши с вами интересы и совпадают, – Егор сделал несколько театральную паузу, проверяя, как далеко простирается терпение Ведущего, и закончил: – Ваши аналитики, надеюсь, уже думали над этим?
– Что конкретно ты имеешь в виду? – недоуменно покачал головой собеседник, он был слегка дезориентирован, все-таки нюансы разговора давались земноводному с трудом, он не был глубоким специалистом по человеческой речи.
– Третья сила! – с нарочитым нажимом, прикрыв веками блеск глаз, пояснил свою мысль Егор. – Людям или не нужно тотальное истребление ваших… или они не имеют такой возможности. Ну, в то, что вы сами отравили несколько сот тысяч своих соплеменников, я просто не поверю, как не верю в существование бога, дьявола, светлых и темных сил. Значит, тут могла действовать третья сила… просто и ты, и все ваши аналитики боитесь признаться в этом.
– Признаться – кому?.. – окончательно смешался, теряя нить разговора, Ведущий, вдруг легонько забарабанив по столешнице кончиками длинных пальцев. – И почему же – боимся?
– Признаться – самим себе, – охотно пояснил Воронец. – А боитесь потому, что теперь придется вам действовать сообща с людьми и не против других людей, как это уже не раз бывало в истории, а против чего-то пока неведомого, неизвестного…
Нежданный гость, затягивая с ответом, подхватил со стола черный планшет, суетливо взмахнул им в воздухе из стороны в сторону, будто раздумывая – куда бы сунуть этот предмет, наклонившись слегка, прибрал аппарат под стол, задумчиво, человеческим жестом сложил перед собой, на столешнице, тонкопалые ладони домиком и спросил, наконец-то:
– Что ты хочешь?
– Я хочу осмотреть место установки распылителей, – неожиданно сменил тему с абстрактной справедливости во взаимоотношениях двух разумов на земле и внезапного появления некой «третьей силы» на конкретику массового убийства амфибий Егор. – Лично, без всяких фотографий. На земле и с воздуха. Чем скорее это я сделаю, тем больше шансов увидеть пропущенные вашими аналитиками следы, и, эрго, так мы быстрее подойдем к раскрытию тайны. Кто меня встретит в Калифорнии?
Вот тут, впервые с самого начала разговора, глаза Ведущего будто вспыхнули изнутри слабеньким огоньком затухающих угольков, обозначающим у земноводных высшую степень удовольствия. Еще бы, получается, что его помощники и специалисты по человеческой расе не ошиблись, рекомендовав лично встретиться с одним из самых незаурядных аналитиков континентальной земли. Егор Воронец не только мгновенно понял, о чем идет речь, не только в считанные минуты пришел к выводам, аналогичным выводам самих амфибий, но еще и ухитрился по коротким, довольно случайным съемкам безошибочно узнать место, в котором случилась беда.
– Я прибыл на скоростном самолете, – четко сказал Ведущий. – Возьму тебя с собой в обратный путь.
«Вот дела! – чуть было не присвистнул от переполнявших его эмоций Егор. – В кои-то веки Ведущий предпочел быстрый транспорт…» Амфибии не любили скоростных воздушных лайнеров, предпочитая тихоходные величественные дирижабли и легкие шустрые авиетки. И раз уж сам их вождь решился нарушить веками устоявшиеся привычки, да еще взять с собой на борт простого человека, значит, случившейся беде весь земноводный народец придавал не просто большое, но – особое значение. И еще… Ведущий не стал уточнять «оплату» услуг Воронца и таким образом соглашался на любую цену, которую Егор может выставить или по завершении работы или в её процессе. Это тоже было слишком неординарным для амфибий.
– Ты сможешь лететь со мной? – зачем-то уточнил Ведущий, впрочем, по неписаному кодексу взаимоотношений двух разумных рас даже самое очевидное, подразумевающееся согласие должно быть подтверждено четко и недвусмысленно обеими сторонами.
– Поехали, – коротко кивнул Егор, сделав вид, что начинает разворачиваться на выход из смотрового зальчика.
– Твои соратники не будут взволнованы из-за внезапного отъезда? – будто только что ему в голову пришла эта мысль, уточнил Ведущий, поднимаясь с места.
