Когда полицейский исчез, я тут же пошел в спальню. Однако, Катя не лежала, как я думал, с головной болью, а спешно переодевалась в дорожное платье.
— Ты куда это собираешься? — удивленно спросил я.
— Мы немедленно уезжаем, — ответила она.
— Что значит «мы»? Тебе-то зачем ехать?
— Я не отпущу тебя одного. Хватит с меня сумасшедших женщин с пистолетами и полиции. Я бегу с тобой!
— Катя, но ведь это опасно!
Женщина пристально посмотрела на меня, усмехнулась краешками губ.
— Я не хочу, чтобы тебя спасали другие женщины.
— О чем ты говоришь, какие еще женщины?!
— Найдутся, какие, — не очень связно ответила она, но прерывая сборов. — Я тебя одного не отпущу.
— Есть женщины в русских селеньях! — процитировал я Некрасова.
— Возьми с собой одежду Ивана Ивановича, ту, что ты носил. Может пригодиться, — распорядилась она. — Я чорез четверть часа буду готова.
— Совсем необязательно торопиться, — умерил я ее пыл. — Дом с двух сторон стерегут околоточные. — Сначала нужно разобраться с ними, а то поднимут шум.
— Вот напасть какая! — рассердилась Катя. Потом громко позвала: — Марьяша, иди сюда!
Та, как будто специально ждала у дверей, тотчас вошла в комнату.
— Там на улице какие-то околоточные следят за домом, сможешь заманить их в дом и напоить?
— Это кто же такие? — поинтересовалась Марьяна. — Никак Филимонов с Охряменкой? Так их и заманивать не нужно, они около заднего крыльца в кустах сидят, ждут, когда на кухню позовут.
— Это их приставили за нами следить? — сердито спросила Кудряшова.
— Их, голубчиков. Только вы, Катерина Дмитриевна, не опасайтесь. Я с ними быстро управлюсь. Скоро сами будут такими пьяными, что их самих можно будет украсть.
Девушка ушла, мы же остались завершать сборы.
— Тебе не страшно, — спросил я, — бросаться в такую авантюру?
— Мне страшнее оставаться в Троицке, толстеть и ждать старости.
— Мне не хочется втягивать тебя в неприятности, но, возможно, ты и права. Жить здесь молодой женщине противопоказано.
— Куда мы поедем?
— Сначала, — я задумался, какой выбрать маршрут бегства, — поедем на восток, потом повернем на Москву.
— А зачем делать такой большой крюк? — удивилась она.
— Чтобы нас не поймали. Искать-то станут именно в том направлении, а мы поедем в другую строну.
— Очень нужно, — возразила Катя. — Борис Николаевич меня искать не осмелится.
— Почему?
— Ему супруга не позволит. Она ротмистра ко всем женщинам ревнует, особенно ко мне.
— Зачем ему самому нас ловить, он пошлет телеграмму в губернию, нас там и без него арестуют.
— Не пошлет, — подумав, уверенно сказала Катя — И жена не разрешит, да и некому посылать. Телеграфа у нас здесь еще нет, а есть он только в городе*** да и то, слышно, тамошний телеграфист второй месяц в запое, может, и помер уже от пьянства.
Во время этого разговора я понял, что мой побег с самого начала стал развиваться не по классическим законам жанра Получался он какой-то очень уж ненатуральный. Вместо того, чтобы перелезть через крепостную стену и, отстреливаясь от многочисленных преследователей, броситься в быстрые, мутные воды какого-нибудь местного Терека, беглецы, вернее, беглянка принялась обстоятельно собирать в дорогу багаж. Оказалось, что налегке скрыться от преследователей совершенно невозможно, и для настоящего бегства нужно очень много нарядов и припасов.
Поэтому, пока тайная полицейская засада под надзором стряпухи пила на кухне водку, Екатерина Дмитриевна в четыре руки с Марьяшей укладывали в дорожные сундуки самое необходимое, без чего несчастным беглецам было совершенно невозможно обойтись. Естественно, что в одном дорожном костюме, без нескольких вечерних туалетов побег был совершенно немыслим. Кроме того, нужно было позаботиться об одежде, в которой не стыдно ходить днем, пить утренний кофе, и в конце концов, лечь спать.
В ходе сборов выяснилось, что, кроме платья, для побега совершенно необходимы предметы личной гигиены, косметика, маникюрные принадлежности, духи и лосьоны.
Я, наблюдая за торопливыми сборами, продолжавшимися уже несколько часов, нервничал и ждал, что вот-вот явится полиция и мне придется проводить время в спартанской обстановке кутузки, а не путешествовать в купеческой карете. Однако, пока все было тихо. Не поступали даже сведенья из кухни, где коротала длинную ночь полицейская засада.
Когда дело подошло к утру, на небе потухли даже самые яркие звезды, и богиня Аврора собралась
