от него подальше. Граф взглянул на нее украдкой и едва не расхохотался.
– Милорд, я... – На пороге появилась Куинси. Она с удивлением посмотрела на Серену и, приблизившись к графу, взяла его за руку. – Милорд, я же предупреждал, что вам не следует утомляться. Простите, ваша светлость, – она снова взглянула на герцогиню, – но лорд Синклер еще не совсем поправился.
Опираясь на руку Куинси и по-прежнему кашляя, Синклер направился к двери. Когда они добрались до лестницы, он вдруг заметил Палмера и Лиланда, передававших свои шляпы Харперу. Граф понял: если он остановится и примет их, ему придется терпеть общество Серены. Молча кивнув друзьям, он снова закашлялся и начал подниматься по лестнице.
Куинси взглянула на гостей.
– Не беспокойтесь. Я обо всем позабочусь, милорд.
– Нисколько не сомневаюсь, – ответил Синклер.
Да, Куинси действительно всегда обо всем заботилась. Что же касается усталости, то, похоже, он и впрямь устал от этого проклятого кашля. Надо было придумать другую уловку...
Проводив Синклера, Куинси спустилась вниз и сообщила друзьям графа, что он не может их принять. Затем вернулась в библиотеку.
Синклер в задумчивости расхаживал по комнате. Накануне он спал ужасно долго, и Куинси, не дождавшись, когда он проснется, ушла домой, – а ведь он хотел ее спросить, что она думает о визите герцогини. Во всяком случае, Серена ей не понравилась – это было заметно по выражению ее лица. Но не могла же Куинси ревновать? Или могла?
Как бы то ни было, она, конечно же, права – ему действительно следует приобрести гостиницу в Манчестере. Надо встретиться с Чадберном и сказать ему об этом.
Но сначала он позавтракает вместе с матерью. Вот только... Когда же ему удастся завязать этот проклятый галстук?!
Послышался стук в дверь, и в комнату заглянула леди Синклер.
– Спустишься вниз, дорогой?
– Как только закончу. – Граф швырнул на пол измятый, галстук.
– Что, не получается? – Мать улыбнулась. – Мог бы попросить Куинси... Итак, жду тебя внизу.
Наконец ему удалось завязать галстук, и он, спустившись в столовую, позавтракал вместе с матерью. Затем приказал Харперу принести шляпу, перчатки и трость.
Синклер уже собирался выйти из дома, когда ему показалось, что он услышал голоса, доносившиеся из библиотеки. Неужели гость? Он открыл дверь и увидел Куинси; она расхаживала перед окном с утренней почтой в руках и размышляла вслух. Кроме нее, в комнате никого не было.
– Доброе утро, – сказал Синклер.
Куинси вздрогнула и выронила из рук конверты.
– Д-доброе утро, милорд, – Она поправила очки и нагнулась, чтобы собрать письма и бумаги.
– Ловко вы спасли меня вчера, – сказал граф, прислонившись к дверному косяку. Он с улыбкой смотрел на Куинси.
– С-спасибо, милорд. Вы чувствуете себя лучше?
– Без духов Серены, отравляющих воздух? Настолько лучше, что иду навестить моего поверенного.
– Поверенного? Но...
– Что такое? Что с вами, Куинси?
– Я пыталась сказать вам, что пока вы болели...
– Да-да, я вас слушаю. – Он прошел в комнату. – Говорите, пожалуйста.
– Я от вашего имени купила и продала акции рудника, – выпалила Куинси. – Много акций.
Он с удивлением взглянул на нее, однако промолчал.
– Чадберн в курсе, – продолжала Куинси. – Если хотите, можете проверить документы. Но сразу хочу сообщить: вы получили значительную прибыль – гораздо больше, чем похитил Джонсон.
Акции? Рудник? Неужели она разбирается в таких вещах? И почему же так нервничает, чего боится, если у нее все прекрасно получилось? Ей следует радоваться успеху, а она выглядит так, будто ее ведут на казнь.
Заставляя себя улыбнуться, Синклер спросил:
– Вы ведь подделали мою подпись, чтобы осуществить эту сделку?
Куинси кивнула:
– Конечно.
Граф рассмеялся:
– Значит, выполняете свое обещание? Все, что вы делаете, делается в моих интересах, не так ли?
Она улыбнулась, но в улыбке ее было больше печали, чем радости.
– Милорд, есть еще кое-что, но... это может подождать до вашего возвращения.
– Да, конечно. – Синклер вышел из библиотеки и направился к парадной двери. Он даже предположить не мог, что ожидает его по возвращении, но его одолевали дурные предчувствия.
Клерк сразу же провел графа в кабинет мистера Чадберна.
– Рад видеть вас, лорд Синклер! – Поверенный расплылся в улыбке и пододвинул графу кресло. – Садитесь, милорд. Как приятно видеть вас в добром здравии. Простите, я не думал, что встречусь с вами раньше полудня. Сейчас я посмотрю, успел ли мой секретарь подготовить все бумаги.
Синклер нахмурился:
– Какие бумаги?
Чадберн посмотрел на него с удивлением:
– Разрешение на продажу остальных ваших акций, разумеется. Акций оловянного рудника. Разве не такие инструкции вы передали через вашего секретаря?.
– А... конечно. – Синклер с облегчением вздохнул. – Видите ли, я в последнее время был не совсем здоров и... Я не очень хорошо помню, какие именно инструкции давал вам. Однако мистер Куинси сообщил мне, что все в порядке.
Чадберн рассмеялся:
– Если такие решения вы приняли во время болезни, милорд, то и я не отказался бы немного поболеть.
– И все-таки прошу напомнить... – Граф заставил себя улыбнуться. – О какой сумме идет речь?
– Вы, милорд, за последнюю неделю добавили к своему состоянию более тридцати тысяч фунтов. Вы, возможно, не помните детали, но у меня есть все бумаги с вашей подписью.
Чадберн показал ему документы с его подписью. Все было в полном порядке – если не считать того, что подпись подделала Куинси.
– Признаюсь, вначале ваши действия показались мне довольно странными, – продолжал поверенный, – но после первой прибыли я тоже начал понемногу вкладывать, также как и ваш секретарь. Благодаря вашим осведомленности и смелости мы тоже неплохо заработали.
Синклер молча кивнул. Куинси на самом деле действовала в его интересах. Но как она узнала о переменах в горнодобывающей компании под Бирмингемом? И если она... Да-да, если она тоже неплохо заработала, то, наверное, уже может купить коттедж, чтобы перевезти туда сестру. Значит, Куинси хочет покинуть его? Может, именно об этом она собиралась ему сказать?
Ошеломленный этой мыслью, Синклер решительно поднялся. Дела подождут – он должен немедленно вернуться к Куинси.
Попрощавшись с мистером Чадберном, граф поспешил домой. Неужели Куинси действительно собиралась покинуть его? Нет, он этого не допустит.
Проклиная свою хромоту, граф старался идти как можно быстрее. Неожиданно рядом с ним остановилась знакомая карета, и он, с облегчением вздохнув, воскликнул:
– Как всегда, вовремя! Домой, Элиот! Побыстрее!
– Слушаюсь, милорд.
Забравшись в карету, граф откинулся на подушки. Экипаж тотчас же сорвался с места и покатил в
