привлечь достаточно внимания. Подумаешь - событие, что происходит раз в три сотни веков. Подумаешь, из миллионов населенных планет жребий пал именно на Землю - далеко не самую знаменитую или могущественную космическую державу. Кого волнует, что во время Ассамблеи происходит больше контактов между расами, больше обмена знаниями и культурой, чем за все последующие тридцать тысяч лет? Главное, не опоздать на деловой ужин или вовремя добраться на курорт. Главное, не упустить выгоды...
К счастью, в любом движущемся потоке, неподвижная точка привлекает внимание; именно так, в зале колониальной эпохи, Эддард увидел девушку.
Хрупкая и невысокая, в простом белом платье, с одинокой брошью на левом плече. Гладкие волосы отливали темным, почти черным пурпуром, лицо... В ней было что-то неземное. Люди шумели, спешили, толкались у эскалаторов. Изредка поглядывали на витрины с коллекцией Тутанхамона, бывало, даже улыбались, узнавая что-то из школьных уроков. А девушка смотрела на золотые саркофаги иначе. Ей было грустно.
-Я могу помочь? - вежливо спросил Эддард. Незнакомка сверкнула ярко-синими глазами, слабо улыбнулась краешками чувственных губ.
-Никогда не понимала, почему смерть играет в земной культуре столь важное место, - сказала она с легкой печалью.
Эддард поднял брови.
-Смерть?
-О, да, - девушка вздохнула. - Мумии, гробницы, религии. Призраки, умертвия, вампиры. Потустороннее. Словно реальной, истинной Вселенной вам не хватает. Словно жизнь так ужасна, что служит лишь преддверием в лучший мир.
Эддард прищурил один глаз.
-Вы говорите так, будто сами к людям не относитесь...
-Угадали, - девушка улыбнулась. - Просто не хочу привлекать излишнее внимание, вот и... маскируюсь, - она легонько пожала плечами.
Эддард скрестил руки на груди.
-Я так и знал.
-Действительно?
-Извините, - он усмехнулся, - Но маскировка вам плохо дается.
-Да я и не особенно стараюсь... - отрешенно отозвалась девушка.
Они продолжали медленно идти по ковровой дорожке и как раз входили в зал истории космонавтики. При виде одного из стендов в дальнем углу, новая знакомая с нескрываемым изумлением подняла брови.
-Вот так сюрприз... - пробормотала она, ускоряя шаг. Остановилась прямо перед витриной, из-за которой на людей с высоты трех метров взирали стеклянные глаза с узкими вертикальными зрачками. Эддард смерил ее быстрым взглядом:
-Что вас удивляет?
-Зачем они здесь? - с легкой растерянностью спросила девушка. - Какое отношение... Это... Имеет к вашей истории?
-Император и его первая команда? - Эддард недоуменно моргнул. - Вы забыли, что Земля почти четыреста лет входила в состав Империи?
Незнакомка с досадой закусила губу и, впервые, обернулась к мужчине.
-Этот макет не связан с историей Земли. Он связан с куда более мрачной и кровавой историей из моего прошлого.
-Вашего? - переспросил Эддард.
Девушка кивнула на инсталляцию фиолетового ящера, застывшего между синим и золотым сородичами на фоне голограммы старинного звездолета-трезубца.
-Могли бы и разрешение спросить, - сказала она холодно, - Прежде, чем выставлять на вокзале мое чучело.
Эддард понял не сразу. Когда до него дошло, он растеряно моргнул и попятился.
-Тайга? - спросил недоверчиво. - Вы Тайга?
Девушка отвернулась, скрестив руки за спиной.
-Угадали, - отозвалась просто.
Повисла неверящая, трескучая тишина. Наконец, сглотнув, Эддард нашел в себе силы обуздать волнение.
-П-п-поразительно, - выдавил он. Мысль, что девушка могла солгать, почему-то казалась нелепой. - Это... М-м-м... Большая честь. Я совершенно искренен, поверьте.
-Верю, - вздохнула Тайга. - Верю.
Вновь обернувшись к витрине, она смерила инсталляцию брезгливым взглядом.
-Вот еще одна деталь человеческой психологии, трудная для понимания чужака. Что за радость вы находите, выставляя на всеобщее обозрение набитые соломой шкуры животных, или такие макеты? Разве может кусок пластмассы передать все бесконечные детали, каждый нюанс в живом существе, крохотном чуде, миниатюрной самодостаточной Вселенной? - Тайга с горечью покачала головой. - Если б вы знали, как мне опротивело быть... экспонатом. Ведь с этого-то все и началось. Знаете, почему меня выбрали в экипаж Первой Межзвездной? - девушка мрачно усмехнулась. - Как сейчас помню. Доминатор Каэл заявил, что космонавты должны стать идеальным примером для подражания, привлечь всеобщее внимание - проще говоря, ему требовались знаменитости, а не специалисты. Кинозвезда, прославленный летчик-испытатель и победительница конкурса красоты, - грустно добавила Тайга. - Вот так мы и влетели в историю.
Эддард лихорадочно размышлял. По сравнению с нынешней встречей, познакомиться с лифте с президентом Федерации Миров или ненароком столкнуться на улице с королем Сирианской диаспоры - показалось бы жалким и заурядным событием. В Галактике, как помнилось Эддарду, сохранилось не более трех-четырех личностей, сравнимых по легендарности с его случайной собеседницей. И все они тщательно скрывались от публики.
-Я, наверно, вас отвлекаю? - спросил он, собравшись, наконец, с мыслями. - Простите...
Девушка слабо улыбнулась.
-Напротив, я даже благодарна.
-За что же?
-В одиночестве труднее бороться с тоской, - отозвалась Тайга с подкупающей искренностью.
Человек сглотнул.
-Мое имя Эддард Ландау, - представился он. - Обычно, тут добавляют, м-м-м, профессию, но боюсь, в глазах столь... Фантастического существа, как вы, любая биография покажется смешной.
Девушка покачала головой.
-Разве дельфин должен стыдиться себя только лишь потому, что в мире живут и птицы? - спросила она тепло. - У каждого свой путь. Да и среди птиц, знаете ли... Не все, так уж сверкают, - негромко добавила Тайга, бросив тяжкий взгляд на макет синего ящера за стеклом.
Эддард понимающе склонил голову.
-Могу я спросить, что привело богиню жизни на Землю?
Тайга звонко рассмеялась. Ее человеческий облик отличался тонкими, изысканными чертами лица и удивительно грациозной осанкой; поскольку никакого отношения к истинному организму Тайги это тело не имело, объяснить красоту было непросто. Для большинства пришельцев, как, впрочем, и для людей, критерии 'прекрасного' не совпадали: попытки имитации неизбежно выдавали себя в каких-то деталях, неосознанном чувстве фальши и чужеродности. Но Тайга, как и гласили легенды, действительно не задумывалась над такими вещами. Она ощущала красоту столь полно, что давно избавилась от 'врожденного' гандикапа, ее не сковывали стереотипы родной планеты и культуры. Она просто жила - оставаясь немыслимо, невообразимо прекрасной в любом облике, будь то человек, венерианская лавовая амеба или стокрылая птица с Фомальгаута. Инстинктивно, зачастую даже вопреки воле, у Тайги всякий раз получалось сохранить в новом облике некую частичку истинной красоты - красоты, отвлеченной от формы, красоты внутренней.
