С этим выводом Рекин молча согласился. Многие владетели с грустью вспоминают Башню. Средства, уходившие на содержание наемников, себя не оправдывали, прорывы стаи стали повседневной реальностью в Приграничье, даже несмотря на то, что активность монстров резко упала в последние годы. Такое, по воспоминаниям стариков, не раз бывало и раньше, а потому многие со страхом ждали всплеска этой активности. К привычным страхам перед стаей прибавились упорные слухи о новой опасности, надвигающейся с востока. И хотя контуры этой опасности были размыты, а скупые сведения противоречивы, это не уменьшало, а скорее увеличивало тревогу населения края. Рекин, правда, подозревал, что эти разговоры и слухи — дело рук молчунов и их агентов, но попробуй докажи это владетелям. Власть Нордлэнда в Приграничье еще не утвердилась, а надежды на ярла Гоонского таяли с каждым годом. Чуб, надо отдать ему должное, удачно выбрал время для решительного наступления.
— А где сейчас Тор Нидрасский?
— Говорят, заперся в Хаарском замке, а я не рискнул его потревожить. Наши отношения испортились в последнее время.
Лаудсвильский понимающе кивнул:
— Пожалуй, мы поторопились с Ульфом. Был бы он жив, вряд ли Чубу так легко достался бы Ожский замок.
— Не все можно просчитать наперед, — Бьерн не любил признавать свои ошибки.
— Если нам удастся устранить Чуба, кто станет во главе меченых?
— Скорее всего, Лось. Он, конечно, тоже не подарок, большой глупостью было выпускать его живым из рук.
— Генерал Унглинский любит дешевые эффекты, — позволил себе покритиковать начальство Рекин. — Лося следовало прикончить сразу, но генерал охотился на более крупную дичь.
— Нидрасские земли — лакомый кусок.
Собеседники обменялись понимающими взглядами, но ни тот, ни другой не осуждали Унглинского — своя рубашка ближе к телу.
— С кем теперь пойдет Тор Нидрасский — с мечеными или против них?
— Скорее всего, попытается примирить часть владетелей с Чубом. И, боюсь, желающих будет немало.
— Следует вывести Тора из игры.
— Вряд ли у нас будет время для столь сложной работы, — покачал головой Брандомский, — меченые всегда славились стремительностью… Возможно, Чуб ударит уже сегодня ночью.
— И все-таки попытаться стоит. У меня есть для него хорошая приманка — Ожская ведьма.
Лаудсвильский с тревогой ожидал, какое впечатление произведут его слова на хитроумного Бьерна. Брандомский, однако, с ответом не спешил, внимательно изучая собеседника, словно видел его в первый раз.
— Ты отчаянный человек, Рекин, — сказал, наконец, Бьерн с усмешкой, — но я тебе не завидую. Меченые жестоко расправляются с теми, кто посягает на их женщин.
— Я не насильник, — обиделся Лаудсвильский.
— Дела торговые? — поднял бровь Бьерн. — Или ты решил отправить ее в Бург?
— Все зависит от конкретных обстоятельств, — слегка смутился Лаудсвильский. — По моим сведениям, она поддерживает тесную связь с духами.
— Это от нее ты узнал о наших с ярлом золотых делах?
— Нет, — честно признался Рекин. — Эта женщина — ведьма, Бьерн. Я только попытался взглянуть ей в глаза, как моя голова едва не лопнула от боли.
— Нечто подобное я слышал о молчунах, — задумчиво произнес Бьерн. — А про ее отца говорили, что он колдун. Сдается мне, Гоонский напрасно его повесил, он многое мог бы нам рассказать. Ты ничего не слышал о Храме, благородный Рекин?
Лицо Лаудсвильского осталось непроницаемым:
— Не понимаю, о чем ты говоришь, благородный Бьерн.
— Тем хуже, — криво усмехнулся Брандомский. — А золотом духов я готов с тобой поделиться, Рекин. Думаю, и ярл Эйнар возражать не будет. Зато наверняка возразит Чуб, и, пока он сидит в Ожском замке, золото будет уплывать к нему. Что же касается Ожской ведьмы, то либо верни ее Тору, либо убей его, иначе он непременно убьет тебя.
Лаудсвильский помрачнел, но возражать Бьерну не стал: возможно, он действительно крупно промахнулся с этой женщиной. Возвращать ее владетелю Нидрасскому он не собирался, хотя очень хорошо понимал степень риска. Однако Рекин был человеком не робкого десятка, к тому же в нем еще теплилась надежда, что в ордене оценят заслуги собрата, не щадящего живота своего для достижения благой цели. Ибо не женщину он собирался отправить в Бург, а клад.
Глава 3
ЗАМОК ИНГУАЛЬД
Кристин гневно разглядывала мальчишку, присланного в замок мечеными. С их стороны было величайшей наглостью после всего того, что произошло в Бурге, обращаться к ней за помощью. Крис слегка поеживался от нелюбезного приема благородной дамы, но старался держаться с достоинством, как и подобает настоящему послу. Мальчишка хоть пообтерся слегка по владетельским домам и замкам, но к роскоши все еще относился с трепетом. А покои благородной Кристин даже очень искушенного человека могли удивить блеском отделки и яркостью тканей. Благородный Фрэй не поскупился, дабы угодить своей любимой жене, которая, к слову сказать, принадлежала к одному из богатейших остлэндских родов и принесла мужу немалое приданое, которого хватило бы на перестройку всего замка Ингуальд сверху донизу.
— Что нужно от меня меченому?
— Рекин Лаудсвильский захватил девушку и прячет ее в твоем замке. Ара надеется, что ты нам поможешь.
Кристин задохнулась от возмущения. Со стороны меченого было просто свинством вмешивать ее в свои грязные интрижки с деревенскими девками. Вот уж воистину: горбатого исправит могила, а меченый так и останется до конца своей жизни насильником, наглецом и бабником. Крис понял свою ошибку и поспешил исправиться:
— Это девушка владетеля Тора.
— У твоего владетеля в каждой деревне по девушке, — отрезала Кристин, — и он, судя по всему, весьма бесцеремонно с ними обращается. Еще большой вопрос: похитил ли Лаудсвильский девушку, или она сама сбежала от твоего владетеля.
Кристин была оскорблена за свою подругу, королеву Ингрид, которую этот мерзавец Нидрасский похитил, а потом бессовестно бросил посреди дороги, в глухом лесу. Неизвестно, что было бы с несчастной женщиной, если бы не владетель Хаслумский, случайно оказавшийся в тех местах со своими людьми. Несчастная Ингрид! Подобного позора нордлэндский королевский дом еще не знал. Не случайно король Рагнвальд в неистовой ярости приказал поймать владетеля Нидрасского и с живого снять кожу. Об этой неприятной истории в Бурге ходили разные слухи, в том числе и весьма нелестные для королевы Ингрид, но Кристин отважно вставала на сторону своей подруги, тем более что и сама во всей этой истории была не без греха. Попался бы ей сейчас Тор Нидрасский, она с удовольствием привела бы в исполнение угрозы короля Рагнвальда. Аре тоже не поздоровилось бы, хотя во всей этой истории его вина несравненно меньше. Но что толку изливать свой гнев на голову бестолкового мальчишки. Если бы Ара был здесь, то разговор бы носил, конечно, более предметный характер. Пожалуй, стоит с ним встретиться хотя бы для того, чтобы высказать все накипевшее на душе. Лишь бы Фрэй ничего не узнал. Как все-таки подозрительны и ревнивы бывают эти стареющие мужья!
Владетель Ингуальдский был неприятно удивлен по возвращении из Бурга, что в его замке
