просто поймать. Здесь придется создавать следственную бригаду, возможно даже просить помощь федерального центра. Словом, прокурору Лютикову можно было только посочувствовать да порекомендовать не пороть горячку, поскольку это дело еще запутаннее, чем на первый взгляд кажется. Именно в таком духе и высказал свое мнение о случившемся следователь Рябушкин.
— Вы не будете возражать, Иван Николаевич, если я навешу супругу, а точнее, вдову Петра Васильевича Хлестова?
— Действуйте, — махнул рукой Лютиков и отвернулся от настырного следователя.
К Светлане Алексеевне Хлестовой отправились все тем же сплоченным коллективом. Впереди «мерседес», управляемый уверенной рукой Кравчинского, следом уазик с двумя очумевшими милиционерами, за какие-то сутки умудрившимися дважды потерять своего товарища Синцова убитым и уже получившими за это предупреждение о неполном служебном соответствии.
Рябушкин, сидя на переднем сиденье, рядом с призадумавшимся Аполлоном, пытался анализировать ситуацию. Однако вместо анализа получался откровенный бред сивой кобылы, с которым к прокурору не пойдешь, ибо Иван Николаевич Лютиков не настолько идиот, чтобы поверить в происки какого-то там инопланетного оракула.
— Фамилию убийцы Иванова я вам, пожалуй, могу назвать, — сказал Ярослав.
— Вот как, — резко обернулся к нему Рябушкин. — И кто же он?
— Некий Друбич, офицер царской армии, и, между прочим, мой прадедушка.
— Шутить изволите, Ярослав, — обиделся Анатолий Сергеевич.
— Ну, если вас этот вариант не устраивает, гражданин следователь, то вот вам другой — это я их убил. Стеблова и Гришку я застрелил из пистолетов, а Иванова, который, впрочем, тогда числился Доренко Терентием Филипповичем, я отправил на тот свет ударом шпаги в горло.
— Иными словами, ты хочешь сказать, что никакой засады в доме Иванова не было? — спросил от руля Кравчинский.
— Не было, — подтвердил Ярослав. — Они переступили порог и скончались от ран, полученных трое суток назад.
— А еще раньше от ран, полученных сутки назад, скончались Хлестов и компания, — дополнил картину Рябушкин, качая головой. — Но это же абсурд! Не могут люди с такими ранами прожить и пяти минут, не говоря уже о сутках. Я лично осматривал убитых.
— Вы, Анатолий Сергеевич, осматривали их дважды, — напомнил следователю Аполлон. — Пока что очевидно одно, все убитые сегодня ночью были уже однажды убиты в зоне отчуждения.
С этим утверждением Кравчинского спорить было трудно, его только оставалось принять к сведению, что Рябушкин и сделал скрепя сердце. Светлана Алексеевна Хлестова гостей явно не ждала и была весьма возмущена тем обстоятельством, что ее сон был столь бесцеремонно прерван среди ночи группой невоспитанных лиц во главе со следователем прокуратуры. Дверь непрошеным гостям она хотя и открыла, но тут же пообещала обратиться с жалобой в вышестоящие правовые инстанции. Кстати, если судить по внешнему виду хозяйки, то спать она еще не ложилась. А присутствие в квартире постороннего лица наводило на размышления о предосудительном характере отдохновения замужней женщины, впрочем, совсем недавно овдовевшей. Посторонним лицом, естественно, был Колян Ходулин, которому пришлось-таки натянуть штаны для беседы с представителем власти.
— Ба, знакомые все лица! — сказал он, поднимаясь с дивана.
— От графа слышим, — не остался в долгу Кравчинский. — Колись давай, чем вы досадили оракулу?
— А при чем тут оракул? — насторожилась Хлестова.
— Должен вам сообщить, Светлана Алексеевна, — начал официальным тоном Рябушкин, — что ваш супруг Петр Васильевич Хлестов убит сегодня ночью в своем доме. Вместе с ним убито еще одиннадцать человек. Как видите, повод для визита у меня более чем серьезный. Скажу более, у меня есть основания подозревать вас в причастности к этому чудовищному преступлению.
— Не смешите, — бросила Хлестова и нервно раскурила сигарету.
— Скажите, Светлана Алексеевна, вы посылали своих людей в село Горелово с целью, мягко скажем, попугать своего мужа?
— Никого я никуда не посылала, — резко отозвалась Хлестова и демонстративно уселась в кресло, закинув ногу на ногу.
— Уточняю вопрос, — продолжал Рябушкин. — Среди убитых в императорском дворце лиц были ваши знакомые?
— Послушайте, Анатолий Сергеевич, — вмешался в разговор Ходулин, — вы же были там и отлично знаете, что никто во дворце убит не был. Так зачем же задавать провокационные вопросы?
То, что вопрос следователю задал Ходулин, а не граф Глинский, у Ярослава не было никаких сомнений, он от души порадовался за вернувшегося в нормальное состояние приятеля. Другое дело, что теперь сошел с ума окружающий мир, а Колян никак не может взять этого в толк. Пришлось Рябушкину, Кузнецову и Кравчинскому просветить «императрицу» и ее «фаворита», в какой непростой ситуации они оказались. Если следствие установит, что среди убитых в особняке людей есть хорошие знакомые Светланы Алексеевны, то, естественно, все подозрения падут на супругу и наследницу несчастного Петра Васильевича.
— Так были или не были? — повторил в третий раз свой вопрос настойчивый следователь.
— Допустим,—нехотя призналась Хлестова.—Но это же был маскарад. Шутка. Вот эти двое, Кузнецов и Кравчинский, убедили меня, что моему мужу ничего не грозит. И он действительно уехал из дворца живехонек.
Конечно, Светлана была права в своем возмущении, и, конечно, она не имела никакого отношения к тому, что случилось в загородном особняке ее мужа. К сожалению, у следствия очень скоро появятся очень серьезные основания предполагать обратное.
— Что с вами происходило в храме Йо? — спросил Ярослав у Ходулина.
— Да практически ничего, — пожал плечами Колян. — Мы прошли в какую-то дверь, попали в огромный зал, увидели кристалл. Я подошел к нему вплотную, заглянул… И очнулся уже на дороге рядом с «мерседесом». Клянусь, мы ничего в этом храме не брали. Может быть, Иванов что-то там нахимичил?
— Иванов мертв. Стеблов с Григорием тоже. Откуда У тебя этот перстень?
— Понятия не имею, — отозвался Колян, с удивлением разглядывая свою правую руку. — Вероятно, Светлана подарила.
— Ничего я тебе не дарила! — воскликнула Хлестова.
— Ну, не знаю, — проговорил Ходулин, — видимо, подобрал где-нибудь во дворце.
— Дай-ка взглянуть. — Аполлон без церемоний стянул с пальца приятеля загадочное украшение.
Перстень был в своем роде примечателен. Скорее всего, он действительно принадлежал Глинским, во всяком случае, изображение вырезанной на нем летучей мыши Ярослав видел неоднократно на посуде и мебели в родовом гнезде аристократов.
— Скажите, Светлана Алексеевна, а зачем вы поехали этой ночью на свидание с оракулом? — спросил Ярослав Хлестову.
— Аркадий уговорил, — вздохнула «императрица», — сулил золотые горы. Между прочим, точно такой же перстень я видела на его руке.
— Вы уверены? — насторожился Рябушкин.
— Ну, не знаю, — протянула Светлана. — Я к нему не присматривалась. А Аркадий был очень уверен в себе, когда мы собирались в Горелово. Зато возвращался он практически раздавленным.
— А зачем вы ему понадобились, если он был уверен в успехе?
— Ему не я была нужна, а Николай. В общем, я как императрица должна была склонить графа Глинского к сотрудничеству с фон Дорном, а это совсем не просто было сделать. Глинский терпеть не может этого негодяя. Я имею в виду фон Дорна.
— Скорее всего, Иванову нужен был этот перстень, — предположил Кравчинский. — Возможно, эти два перстня являются ключом к оракулу. К его тайнам.
— И тем не менее замочек не открылся, — задумчиво проговорил Рябушкин. — Почему?
Вопрос был интересным, но, к сожалению, ответа на него не знал никто. Мало того, что оракул не выдал насильникам своих тайн, он еще и отомстил им довольно жестоко. Иванов мертв, а Ходулина с
