сегодняшнего дня…
— Ну, сегодня она была чем угодно, но не «детской лошадью», — прервал ее Крис. — Она была настоящим дьяволом. Она старалась ударить меня о деревья, разбить мою голову о камни. Она мчалась в ужасной чаще, через огромные камни, намеренно выбирая самый опасный путь. Вы видели, как она продиралась сквозь кустарники? Видели ее прыжки?
Льют кивнула.
— Но откуда она научилась этим диким прыжкам? — спрашивала в недоумении Льют. — Она никогда не прыгала так, никогда.
Он пожал плечами:
— Может быть, возвращение полузабытого инстинкта… а может быть, какой-нибудь ушиб, укус.
Девушка решительно встала.
— Я пойду осмотрю ее, — сказала она.
Она вернулась к лошадям и тщательно осмотрела Долли, но не нашла ничего подозрительного. Она осмотрела копыта, ноги, голову, рот, все тело. Сняла седло и тщательно искала следы укуса змеи или оставшееся жало пчелы или мухи, но не нашла ничего.
— Очевидно, это было что-то чисто субъективное, что-то в самой лошади, — сказал Крис.
— Наваждение, — пошутила Льют.
Они посмеялись над этой мыслью: оба были детьми двадцатого столетия, с ясным умом, и предрассудки, конечно, были смешны им.
— Злой дух, — засмеялся Крис. — Но что же я совершил злого и за что я должен быть наказан?
— Вы слишком много думаете о себе, сэр, — сказала Льют. — Все зло в Долли. Очевидно, ей что-то привиделось, а вы подвернулись случайно. Точно так же в это время могли оказаться на ее спине я, тетя Милдред или еще кто-нибудь.
Продолжая разговаривать, она подошла к лошади и стала укорачивать стремена.
— Что вы делаете? — спросил Крис.
— Я поеду на Долли.
— Нет, вы этого не сделаете, — проговорил он. — Это было бы плохим воспитанием для лошади. Я непременно должен поехать на ней.
Но теперь это была слабая и покорная лошадь. После перенесенного припадка бешенства она покорно подчинялась седоку, время от времени нервно вздрагивая.
— Я чувствую себя совершенно разбитой и хочу только книжку стихов и гамак, — сказала Льют, когда они приехали в лагерь.
Это был летний лагерь, раскинутый уставшими от городской жизни людьми среди высоких хвойных деревьев, через которые яркое летнее солнце бросало золотые лучи. Вдали от главного лагеря стояли палатка-кухня и палатки для прислуги, а между ними большая столовая под открытым небом. Это была площадка, окруженная высокими деревьями, листья которых задумчиво шептали о чем-то.
— Бедная Долли, она совсем больна, — сказала Льют вечером, после того как она и Крис еще раз осмотрели лошадь. — Но вы, к счастью, не получили серьезных повреждений, Крис. И этого уже достаточно для одной маленькой женщины, чтобы быть благодарной судьбе. Я думала, что знаю, но в действительности узнала только сегодня, как много вы значите для меня.
— Мои мысли были с вами, — ответил Крис и почувствовал легкое пожатие руки, которая лежала в его руке.
Льют приблизила свое лицо к его лицу, и губы их встретились.
— Покойной ночи, — сказала она.
— Милая, милая Льют, — произнес он нежно и ласково, когда она исчезла в тени.
— Кто поедет сегодня за почтой? — раздался женский голос из-за деревьев.
Льют закрыла книгу, которую читала, и вздохнула.
— Мы сегодня не поедем верхом, — ответила она.
— Поручите мне — я поеду, — предложил Крис. — Вы оставайтесь здесь, а я съезжу и вернусь очень скоро.
Она покачала головой.
— Ну, кто же поедет за почтой? — снова раздался голос.
— Где Мартин? — крикнула Льют в ответ.
— Я не знаю, — отозвался голос из-за деревьев. — Я думаю, что Роберт послал его куда-нибудь, а впрочем, не знаю наверное. Но здесь никого не осталось, кроме Криса и тебя. Поезжайте; после поездки пообедаете с аппетитом, а то ты лежишь в гамаке целый день. Дяде Роберту нужно привезти газеты.
— Ну, хорошо, тетя, мы едем! — крикнула Льют, выпрыгивая из гамака.
Через несколько минут, в костюмах для верховой езды, они оседлали лошадей и поехали по большой дороге, залитой полуденным солнцем. На перекрестке они свернули к городку Глен-Эллен. Городок спал под солнцем, и сонный почтмейстер с трудом раскрыл глаза, чтобы собрать им пакет писем и газет.
Через час Льют и Крис свернули с большой дороги на тропинку, ведущую по крутому берегу к воде, чтобы напоить лошадей, прежде чем вернуться домой.
— У Долли сегодня такой кроткий вид, точно она начисто забыла о вчерашнем, — сказал Крис, когда они ввели своих лошадей в бурлящую воду. — Посмотрите на нее!
Долли насторожила уши, прислушиваясь к шороху перепела в чаще. Крис нагнулся и почесал ее за ушами. Долли явно выразила удовольствие и потерлась головой о плечо Бена.
— Точно котенок, — заметила Льют.
— Однако я никогда не смогу вполне поверить ей, — сказал Крис, — она подорвала мою веру своей вчерашней безумной выходкой.
— Ну, конечно, я понимаю, что вы должны чувствовать себя безопасней на Бене, — засмеялась Льют. — А странно, моя уверенность в Долли нисколько не поколебалась. Но я не хотела бы видеть вас на ее спине. С Беном у вас полное согласие. И как он красив! Посмотрите на его шею! Он будет так же умен, как Долли, когда достигнет ее возраста.
— Ну, разумеется, — засмеялся Крис, — Бен не в состоянии предать меня.
Они повернули лошадей и выехали из ручья. Долли остановилась, чтобы смахнуть носом муху, прилипшую к ее колену, а Бен обогнал ее и выехал на узкую тропинку. Дорожка была так узка, что повернуть было трудно, и Крис пустил лошадь вперед. Льют, следуя за Беном на своей лошади, смотрела на крепкую шею Криса и на его широкие мускулистые плечи.
Вдруг в ужасе она дернула мундштук. Она ничего не успела ни сказать, ни сделать, так быстро все произошло. Тропинка вилась по крутому откосу, внизу и вверху были почти отвесные скалы. Тропинка была так узка, что по ней едва могла пройти лошадь. И вдруг Бен завертелся на месте, затем подскочил и упал на спину.
Все это произошло так неожиданно, так мгновенно, что седок был захвачен врасплох. Он не успел соскочить на тропинку. Он успел сделать только одно — сбросить стремена и в то же мгновение спрыгнуть на камни ниже тропинки футов на двенадцать. Он устоял на ногах и, подняв голову, увидел, как сверху на него падает лошадь.
Крис изогнулся как кошка и стремительно отскочил в сторону. В следующее мгновение Бен рухнул рядом с ним. Несчастное животное испустило страшный крик, который иногда издают смертельно раненные лошади. Бен упал на спину и остался в этом положении. Голова его свесилась, задние ноги вытянулись и были неподвижны, а передние слабо били по воздуху.
Крис взглянул наверх, желая успокоить Льют.
Льют смотрела на него, стараясь улыбнуться.
— Второй раз бесится лошадь, — сказала она. — Я почти начинаю привыкать к этому. Мне, разумеется, не нужно спрашивать, ушиблись ли вы. Чем я могу вам помочь?
Он ничего не ответил и подошел к лошади — расстегнул подпругу и поправил ей голову.
— Я так и думал, — сказал он после беглого осмотра. — Я уже знал это, когда услыхал… Вы слышали треск перелома?
Льют вздрогнула.
