ними нет вовсе.
Рада на слова Жучина только фыркнула презрительно. А что таилось в этом презрении, ган так и не понял. Сам же Горазд не поверил Жучину. Срамить чужих богов, конечно, можно, если за твоей спиной есть бог посильнее, но это у Ицхака есть, а Горазду приходится полагаться только на помощь щуров, которым не устоять против богов. Да и вряд ли щуры станут помогать Горазду в делах, неугодных славянским богам, поскольку именно эти боги правят страной Вырай. Правда, ган против воли славянских богов идти не собирался — ему нужны были только схроны Листяны и хранящиеся там сокровища. А что касается Слова, то прежде следует посмотреть, какая от него польза лично Горазду. Конечно, будет совсем неплохо, если он из трехсотенного гана превратится в темника[20], но тысячу хазар под свою руку он способен собрать и без помощи Слова.
— Шатуненок говорит, что ход к Листяниным схронам начинается из Торусова городца, — сказал Горазд. — Весь вопрос в том, как подобраться к этому городцу.
— И ты ему веришь? — спросил Ицхак.
— Без нашей помощи он до схронов не доберется, на его пути обосновался боготур.
— Тогда ему прямая выгода договориться с Торусой, а не с тобой, — возразил Ицхак.
— Я не исключаю, что за шатуненком стоят силы, которым с Велесовым ближником не по пути. Я имею в виду Шатуна и колдунью.
— Не нравится мне это, — нахмурился Ицхак. — Не могу понять, откуда взялся этот Шатун и каковы его цели.
— Оборотень пришел с нечистой стороны, — пояснила Рада. — Может, это сам Листяна Колдун и есть. И пришел он за Словом, чтобы вернуть себе власть над краем.
— А кто ему мешал взять Слово раньше, двадцать лет тому назад? Тут одно из двух: либо этот оборотень не Листяна Колдун, либо никакого Шатуна не было и нет.
— Я же своими ушами все слышала! — возмутилась Рада.
— Своими ушами ты слышала пересказы напуганных смердов, которых обвели вокруг пальца ловкие люди.
— По-твоему, и прежде не было Шатунов на этих землях? — насмешливо спросила Рада. — Тот же Листяна был оборотнем, я это точно знаю!
— О пустом спорим, — махнул рукой Жучин. — Не суть важно, кем был Листяна Колдун. Наша с тобой цель, ган, — избыть боготура Рогволда. Я дал слово кагану. Да и свой счет у меня имеется к боготуру. Торуса вот тоже очень не вовремя обосновался в Листянином городце. Мимо этого городца не проскочишь незамеченным даже ночью. А значит, под контролем ведунов находятся пути к Новгороду и в глубь радимичских земель.
Ган Горазд слушал Жучина с большим вниманием. И с удовольствием отметил,, что его личные враги и кагану в тягость. Очень может быть, что Рогволд не такой уж глупец, как о нем думают. И трясет он купцов- хабибу не своей волей. Как бы ни был своеволен боготур, но выходить из воли Велесовых волхвов он не стал бы. Горазд вдруг понял, что разговоры о близкой распре меж хазарскими ганами и городскими князьями не были пустой болтовней. Приезд в Берестень гана Митуса и Ицхака Жучина далеко не случаен — это последняя разведка перед решающим сражением. У гана даже холодок пробежал по спине. И не страхом был вызван этот холодок, а предчувствием решительного поворота в своей судьбе. Ган Горазд, быть может, не совсем по собственному желанию, но оказался на острие занесенного каганом копья. Место опасное, но выгодное, с которого можно взлететь очень высоко, а можно потерять все вместе с жизнью. Не исключено, что если бы все зависело только от него, ган Горазд не стал бы столь опрометчиво рисковать, но, к несчастью, а может быть, и к счастью, у него уже не было выбора.
— Да, — кивнул головой Жучин, глядя прямо в глаза гану Горазду. — Твоих услуг каган не забудет. Это не мои, это его слова.
— Каган Битюс может на меня положиться, — твердо сказал ган. — И да поможет нам твой бог, Ицхак.
Глава 15
ЧУЖАЯ ИГРА
Для Торусы приезд в его городец боярина Драгутина и боготура Вузлева явился полной неожиданностью. Впопыхах он даже не успел определиться: приятная это для него неожиданность или нет. Привык он уже здесь на отшибе к полной самостоятельности и сейчас опасался, как бы расторопный даджан не навесил ему хомут на шею. Успокаивало Торусу то обстоятельство, что приехал Драгутин не один, а в сопровождении боготура Вузлева, который был в близком родстве с кудесником Сновидом. А это означало, что боярин Драгутин договорился уже обо всем с Велесовыми волхвами и действует с их согласия. О чем договорились Даджбоговы и Велесовы ближники, Торуса не знал, но рассчитывал выяснить это у Вузлева, с которым дружил с детства.
Боярин Драгутин оглядел городец со всех сторон и, если по лицу судить, осмотром остался доволен. Торуса же результатами своих усилий просто гордился. Никто не сможет упрекнуть его в том, что взятые у Макошиных ближних деньги он растратил попусту. Еще недавно полуразрушенный городец являл собой крепкий орешек с весьма неприятной для шаловливых людишек начинкой в виде дружины из сорока мечников. А дружину свою Торуса подбирал с умом, и случайных людей в ней не было.
— Богиня Макошь не ошиблась в выборе, боготур, — удовлетворенно кивнул головой Драгутин.
Похвала всегда приятна, а особенно из уст одного из самых знаменитых в славянских землях воевод. Но Торусу сейчас занимало другое — знает ли Драгутин, на чьи деньги восстанавливался этот городец? Пораскинув умом, боготур пришел к выводу, что даджан знает о дарах Макошиных ближниц, как знает и о многом другом, Торусе неведомом.
— Река у тебя под боком ходкая. Не зевай, боготур, ибо пользуются ею не только добрые люди.
— Мы примечаем, кто плавает по этой реке, — отозвался Торуса. — Днями прошли две купеческие ладьи, но к нашему берегу они не приставали.
— Тех купчишек Рогволд потрепал на волоках, — сказал Вузлев. — Беспокойный у тебя сосед, боготур.
Торуса не знал, что ответить на слова гостя. Осуждать Рогволда ему не хотелось. Тем более что на ладьях плыли хабибу, а иных-прочих разборчивый боготур, как известно, не трогает. К тому же Торуса приметил, что Драгутин и Вузлев странно усмехаются, словно не видят ничего плохого в проделках Рогволда.
— Знатная у тебя стряпуха, — сказал Драгутин, вытирая усы и кося веселым глазом на розовеющую Дарицу. — Такими яствами меня и в отцовском тереме не потчевали.
— Она из Макошиной обители, — пояснил Торуса. — Тамошние стряпухи славятся по всем городам и весям.
Серьезный разговор не завязывался, помехой тому было многолюдство за столом. Ибо в гридне собрались мечники не только Торусы, но и прибывшие с Драгутином и Вузлевом. Последних насчитывалось более десятка. Наученный горьким опытом, боярин не хотел, видимо, больше испытывать судьбу.
— Встретил я тут днями твоего человека Щека, — повернулся Торуса к Вузлеву. — Он пристал к Рогволду.
Вузлев наморщил лоб, словно пытался припомнить, что это за чудо-юдо такое, этот Щек, и украдкой скосил глаза на боярина.
— А я думал, что его посекли до смерти, как моего несчастного родовича, — отозвался Драгутин.
— А разве твой родович умер? — удивился Торуса.
— Не удалось Макошиным ведуньям его выходить, — вздохнул даджан.
— А как же отрок, которого я видел у Рогволда? Он пристал к боготуру вместе со Щеком. По слухам, они вместе сбежали из Макошина городца.
Теперь уже Драгутин собрался наморщить лоб, подобно Вузлеву, но в последний момент передумал. Брови он, однако, свел у переносья, отчего лицо его сразу стало суровым. Получилось, что хозяин своей настойчивостью огорчил-таки гостя.
— Отрок действительно был. Мы его прихватили в попутчики. Он тоже пострадал в той схватке.
Торуса боярину Драгутину не поверил, хотя и возразить даджану, по существу, было нечем.
— По слухам, этот отрок рожден от Шатуна, а мечник Клыч утверждает, что он видел оборотня
