— Откуда ты знаешь, что я буду счастлива?
— Знаю. Куда тебе деваться? В Париже тебя ждет твой дом.
Сославшись на неотложные дела. Халифа оставил Ясмин бумаги на подпись. Заехав за ними в конце недели, он лишь поцеловал ее в лоб и улетел в Париж, сказав на прощание:
— Дай мне знать, когда будешь готова.
С тех пор Ясмин с Хасаном не встречалась. И нисколько без него не скучала. Даже странно.
По правде говоря, иногда Ясмин казалось, что Халифа прав, утверждая, что она прячется от самой себя, от проблем, с которыми ей не под силу справиться. Но это было не важно, потому что Ясмин чувствовала себя счастливой.
Новая жизнь устраивала се так же, как одежда — свободная, теплая и удобная. Мысли были полностью заняты предметами, которые она изучала в колледже. Естественным продолжением образования после получения диплома Оксфордского университета стала учеба в Лондонской экономической школе, где Ясмин получила практические навыки, необходимые для будущей деятельности.
Экономика была увлекательной наукой, но се практическое применение захватывало еще больше. Ясмин уже не чувствовала себя страусом, прячущим голову от окружающего мира. Она полностью включилась в жизнь. К последнему курсу Ясмин была абсолютно готова к тому, чтобы заняться бизнесом Андре.
Хасан присылал ей бумаги на подпись, но сам больше в Англию по делам не приезжал. Так же как и Ясмин никогда не ездила в Париж на каникулы. Их отношения с Хасаном были заперты в сундук. Время от времени Ясмин, встряхивая головой, удивлялась, да было ли между ними что-то на самом деле? Ну разумеется, было, о чем свидетельствовали воспоминания. Но такое случалось очень редко.
Ясмин умышленно попросила Хасана присылать ей копии всех документов, требовавших подписи. Не потому что не доверяла Халифе — она верила ему безоговорочно. Но Ясмин хотелось быть в курсе дел. Хасан обладал всеми правами доверенного лица и нередко сам подписывал срочные бумаги, когда не было времени ждать, пока документы проделают путь до Англии и обратно. Но потом исправно присылал все копии подписанных им документов, делая это с некоторой снисходительностью, точно потакал капризам взбалмошного ребенка. Вполне вероятно, Хасан полагал, что Ясмин ничего не понимает в этом мужском мире бизнеса. Но это было не так. В конце концов Ясмин не зря получила свой диплом и теперь прекрасно разбиралась во всех тонкостях дела. Однако Хасан не хотел этого замечать: он продолжал вести себя так, словно имел дело все с той же невежественной марокканской девчонкой, и не обращал внимания на очевидные свидетельства изменившейся ситуации.
Каждую посылку с документами Халифа неизменно сопровождал великолепным подарком — из тех, что посылает всякий поверенный своей богатой хозяйке. Как-то раз он прислал ей прекрасную мозаику — китайскую эмаль в виде рыбы, очень старинную и очень редкую. Ясмин обожала подобные вещички, о чем Хасан прекрасно знал. Но подарки содержали в себе и еще одну подоплеку: Халифа хотел заставить Ясмин воспринимать их как игрушки, способные порадовать дикарку, а не мыслящую, образованную женщину. К счастью, на Ясмин подобные ухищрения воздействия не имели.
Ясмин открыла банковский счет в городе и арендовала депозитный сейф. Там она решила спрятать до поры до времени рыбку в компании таких же подарков-безделушек.
Их уже накопилось достаточно. Халифа явно присылал Ясмин эти мелочи, чтобы она чувствовала себя одалиской.
«Хасан, очевидно, считает свои подарки звеньями длинной цепи, которой он хочет приковать меня к себе», — подумала Ясмин. Она тихо засмеялась себе и уложила мозаику на место, в коробочку, после чего водрузила очки па переносицу и вернулась к своей работе.
Ясмин внимательно следила не только за отчетами Хасана о состоянии дел на виноградниках, но и имела собственный комплект учетной документации. Об этом она Халифе не говорила, боясь обидеть своим недоверием. Но Ясмин пользовалась любой возможностью, чтобы подкрепить свои теоретические познания практикой, чем-то реальным, в чем сама была заинтересована. Делиться с Халифой своими соображениями она не собиралась, Хасан был абсолютно уверен в непригодности Ясмин для бизнеса. Тем лучше, со временем он сможет оценить достигнутый ею прогресс.
В последний год учебы в экономической школе Ясмин наконец сделала для себя очень важные выводы. Вновь и вновь анализируя свои чувства к Андре, она в конце концов пришла к удивившему ее заключению, что Хасан был прав, утверждая, что отношение Ясмин к Андре было детским. Ясмин допускала, что определение «детский» было не совсем верным словом, но ее отношение к Сен-Клеру не было любовью взрослой женщины к взрослому мужчине — в этом сомнений не оставалось. Маленькая девочка, лишенная семьи и материнской ласки, отчаянно нуждалась в ком-то, кто был старше ее, кто мог защитить, кто обещал любить ее.
Андре был для нее всем. Безусловно, она его любила, но любила по-своему, не мужчину, а то, что он олицетворял: отца, любовника, наставника и брата — одного во всех лицах. К сожалению, Андре относился к Ясмин как к ребенку отчасти потому, что она им и была, но отчасти потому, что так ему с ней было проще.
Иногда Ясмин думала, что если бы Андре не умер, ей, вероятно, удалось бы убедить его в том, что она — взрослая, умная женщина, с которой можно иметь равноценное партнерство. Но Андре успел разглядеть в Ясмин только испуганную девочку, проданную ему тогда в Танжере. Такой она и оставалась для него до последнего часа.
— До чего же сложная штука — жизнь! — произнесла Ясмин, пробираясь сквозь слепую пелену разбушевавшейся вьюги. — Но в конце концов пройдет и она.
Впрочем, сама Ясмин не была до конца в этом уверена, поскольку могла поклясться, что впереди ее ждут самые неожиданные события.
«Хотя что произойдет за тем поворотом, уходящим в снежную мглу, — подумала Ясмин, — что случится через несколько минут, кто знает?»
Продолжая медленно продвигаться по горной дороге, Ясмин задумалась над странными переменами, произошедшими в поведении Хасана. За несколько месяцев до того, как Ясмин окончила школу, Халифа резко изменил свое к пей отношение. Во время короткого телефонного разговора Хасан поинтересовался у Ясмин, собирается ли она продолжать учебу после получения диплома. Вопрос этот был вполне традиционен: Хасан взял в привычку раз в несколько месяцев спрашивать у Ясмин, не устала ли она от всей этой «ерунды» и не готова ли вернуться к нему? Всякий раз, рассмеявшись, Ясмин отвечала решительно: «Нет!»
В последнем же телефонном разговоре в тоне Халифы не слышалось обычного добродушного поддразнивания. В словах его чувствовалась напряженность, и Ясмин не могла разобраться, откуда она возникла.
— Ожидать ли мне тебя в Париже, дорогая, или та намерена посвятить два-три года книгам, а не нормальной человеческой жизни?
— В следующем месяце я закончу курсовую работу, а в декабре диплом. Думаю вернуться в Париж после нового.) них праздников.
— Позволь поинтересоваться, где ты намерена провести Рождество?
— Собираюсь покататься на лыжах в Швейцарии с Соланж. Мы с ней думаем остановиться в шале Оскара фон Ротенбурга. Очень хочется встретиться со старыми друзьями — У тебя немало старых друзей, Ясмин. Некоторые из них тоже с нетерпением ждут встречи с тобой… — Повисла довольно долгая пауза, в течение которой Ясмин подыскивала подходящий ответ. Хасан явно имел в виду себя Ни тут он снова заговорил:
— Тебе, кажется, это не очень интересно?
— Хасан, — отозвалась наконец Ясмин, стараясь, чтобы голос звучал как можно беззаботнее, — ты занимаешься глупостями. Я приеду в Париж через два месяца и останусь там надолго. Святые небеса! Когда у меня еще будут каникулы?
Хасан тут же сменил тон на такой же беспечный и игривый, как у Ясмин:
— Мудрое решение, моя дорогая. Ты и в самом деле надолго собираешься в Париж? Лично я убежден, что вес шесть лет, что ты провела за учебой, были для тебя сплошными каникулами.
— Вероятно, будет лучше, если я подыщу себе работу на каких-нибудь других виноградниках, — поддержала ею шутку Ясмин. — Боюсь, ты будешь уж очень строг ко миг — Не сомневайся: заставлю тебя
