внезапно начала приобретать сексуальный подтекст? Они проработали вместе более полугода, и у них не было фривольных разговоров, а сейчас каждое его замечание имеет двойной смысл.
Очевидно, именно так Лукас реагирует на жену. В этом нет никакого сомнения, решила Джослин.
— Мне не следует заставлять тебя напрягать память, — напомнила Джослин, не желая слишком откровенно лгать ему.
— Ну, хорошо, — Лукас внезапно перешел на деловой тон. — Итак, мы приехали в Буффало по делам. Что же произошло?
К крайнему разочарованию Лукаса, ее рассказ никак не помог ему. Четкое восприятие окружающего мира ускользало от него.
— Я люблю тебя, — он осторожно произнес эти слова и с облегчением почувствовал, что они звучат вполне естественно. — Я люблю тебя, Джослин Форестер. Я люблю тебя, миссис Лукас Форестер.
По мере того как Лукас пробовал различные варианты ее имени, голос его креп. Помнит он ее или нет, но он, безусловно, любит ее.
Джослин замерла. От чувства вины у нее перехватило дыхание. Когда драматические события заставили ее выступить в роли его жены, она не подумала, как Лукас поведет себя, узнав, что он женат на ней.
— Твоя очередь, — сказал он, внимательно наблюдая за ней.
Мне просто придется жить с сознанием своей вины, сказала себе Джослин. Отступать поздно. Он нуждается в ней, чтобы выздороветь. Это единственное, что она может сделать для него.
— Я… я люблю тебя, Лукас, — проговорила она.
— Чем я занимаюсь? — к ее несказанному облегчению, он изменил тему разговора.
— В твоей единоличной собственности находится компания средней величины. Ты унаследовал ее от отца, умершего пять лет назад, — быстро сказала Джослин.
— У меня есть родственники? — поинтересовался он.
— Твоя мать умерла, когда тебе было четыре года, и вскоре твой отец снова женился. У тебя есть мачеха и сводный брат.
Джослин внимательно наблюдала за Лукасом, стараясь понять, вспомнил ли он что-нибудь, когда она упомянула Билла.
Он вздохнул, без труда поняв ее взгляд.
— К сожалению, я ничего не помню ни о семье, ни о чем-либо другом. Мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь?
— Да, — ответила Джослин.
Почему он замечает в ней нечто странное, когда разговор переходит на личные темы?
— Кто управляет компанией, пока я отлеживаюсь здесь? — спросил Лукас. — Ты?
— Нет, не я, — она грустно улыбнулась.
— Если не ты стережешь лавку, то кто?
— Ричард согласился присмотреть за делами, пока ты не выздоровеешь.
Перед мысленным взором Лукаса возникло лицо пожилого человека с копной седых волос и аккуратно подстриженной бородкой. Он почувствовал невероятное облегчение. Врач не обманул его. Память вернется к нему. Просто необходимо время.
— Я думаю о том, где ты можешь спокойно отдохнуть, — задумчиво сказала Джослин. Нужно найти место, где они не встретятся ни с кем, кто знает их обоих и то, что они не женаты. И подальше от Билла. Если Билл узнает, что Лукас потерял память…
— И ты что-нибудь придумала? — спросил он.
— Да. По-моему, лучший вариант — это твоя хижина в горах, где ты катаешься на лыжах.
Лукас слегка нахмурился, тщетно взывая к глубинам памяти.
— И где она находится?
— В Вермонте, недалеко от Стоу. Двоюродный дедушка со стороны матери сделал тебе этот подарок, когда ты закончил колледж, — пояснила Джослин в ответ на его непонимающий взгляд. — Я думаю, мы отправимся в Вермонт прямо из больницы.
Хорошо, — согласился Лукас. Ему было все равно, куда они поедут, лишь бы только она была с ним.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Как ты себя чувствуешь? — Джослин отвела глаза от дороги и искоса посмотрела на него, задержав на мгновенье взгляд на шраме, который начинался у виска и терялся в густых волосах. Рубец был ярко- красного цвета, но хирург уверил ее, что со временем краснота пройдет.
— Прекрасно, — ответил Лукас.
— Голова болит? — допытывалась Джослин.
— Нет. Все в порядке. Не считая такой мелочи, как потеря памяти, — с горечью произнес он.
— Память вернется, — успокоила его Джослин.
— Поскорее бы! Ты уверена, что мой заместитель достаточно компетентен, чтобы управлять компанией?
— Совершенно уверена. К тому же я уже говорила тебе, что на Рождество темп работы замедляется. У людей другие дела на уме.
Включая меня, подумала Джослин. Особенно меня.
Джослин нервно кусала нижнюю губу, размышляя, как Лукас отнесется к ее обману. Вероятно, будет не слишком трудно заставить его понять, почему она назвалась его женой. Трудно будет объяснить, почему она продолжала притворяться, когда угроза его жизни миновала. Может быть, ей следует сказать, что она пошла на это, опасаясь возможных действий Билла, если больница сообщит ему о несчастном случае с Лукасом?
По крайней мере, в этом была правда, хотя и не вся.
Поверит он ей или нет, но сейчас не время беспокоиться о будущем, иначе она не сможет радоваться настоящему.
Впервые Джослин проведет Рождество с любимым человеком, и она решила, что постарается насладиться этим праздником.
— Почему ты такая серьезная? — Лукас смотрел на расстилавшуюся перед ними пустынную дорогу. — Ты устала после полета? Я могу сесть за руль. Я должен уметь управлять машиной.
Джослин издала смешок.
У нее очаровательный смех, подумал он. От него становится тепло и радостно и возникает предчувствие чуда.
— Спасибо! Но все-таки будет лучше, если я поведу сама. Мне бы не хотелось на заснеженной горной дороге проверять, сохранил ли ты навыки вождения.
— Наверное, ты права, — рассеянно пробормотал Лукас. В его памяти промелькнул спуск па лыжах. Ему показалось, что он чувствует укусы колючего снега в лицо и тепло послеполуденного солнца, припекающего ему спину.
— Ты что-нибудь вспомнил? — испугалась Джослин, заметив отсутствующее выражение сто лица.
Лукас почувствовал напряженность в ее голосе. Очевидно, потеря памяти вызывает у нее беспокойство. Что, конечно, неудивительно, признал он. Наверное, будет лучше, если ради ее спокойствия он не будет упоминать о проблесках памяти.
— Нет, но я пытаюсь, — Лукас постарался придать жизнерадостность своему голосу. Разве мы не провели в этой хижине, куда сейчас направляемся, прошлое Рождество?
Джослин быстро подумала, не солгать ли ей и сказать «да», но затем решила, что чем меньше она будет лгать, тем меньше лжи ей придется помнить. И просить прощения за нее.
