Алекси подошел к окну, посмотрел на залив. Раньше он не обращал внимания на этот прекрасный вид, он заплатил за него, чтобы впечатлять своих потенциальных гостей, а не для того, чтобы наслаждаться им. За окном блестела серебристо-серая гладь океана. Но если вглядеться в нее, можно было увидеть зеленые, голубые, темно-синие оттенки, бесконечное множество цветов. Они постоянно сменяли друг друга, даже не каждое мгновение, а при каждом новом взгляде на них. Ему еще столько всего предстояло увидеть.
Столько всего…
Его отец был мертв уже два года, но Алекси слышал его голос так, словно он был здесь. И сейчас он был уверен, что Иван был прав.
Она шла по пляжу. Длинный белый саронг окутывал ее бедра, но открывал взгляду ее грудь, едва прикрытую купальником. Ему казалось, что он слышит тихий перезвон ее браслетов, ее кожа была бронзовой от загара, ветер играл с распущенными темными кудрями. И в ней была уверенность, которую, как он считал по глупости, она приобрела в его объятиях.
А рядом с ней по песку шел мужчина, с такими же светлыми, как у Джорджи, волосами, и Алекси понял, что это и есть Крег.
Они были вместе. И между ними чувствовалась невидимая связь, которая разрывала Алекси сердце. Отвращение скрутило узлом его внутренности, он проклинал свою глупость и слепоту, проклинал себя за то, что на мгновение поверил, что он тоже может быть любим, что сможет кому-то довериться.
Когда Крег заключил Кейт в объятия, а она на несколько секунд прижалась к нему, Алекси почувствовал, как его охватывает всепоглощающая ревность. А через мгновение она сменилась сожалением.
Сожалением, что это не он.
Что Джорджи не их с Кейт дочь.
Что никаких
— Ой, а что ты делаешь дома? — В ее голосе звучал восторг, который он еще несколько минут назад посчитал бы вызванным его присутствием. Как глупо.
Его мускулы были сведены от переполнявшего его кровь адреналина, волосы на его шее стояли дыбом, он едва мог дышать. Его тело кричало, требовало битвы, а он стоял не шевелясь и смотрел на нее. Он хотел услышать ее ложь, в глубине души все еще надеясь, что этого не произойдет, что она скажет ему правду.
— Где ты была?
— Просто гуляла, — улыбнулась Кейт. — Сегодня прекрасный день. А ты как оказался дома так рано?
— Приехал за своим компьютером. За настоящим.
— За тем, который ты прячешь от Нины? Зачем?
— Беленки здесь. Одевайся, мы должны встретиться с ним в офисе в час дня.
Кейт одеваться не хотела. Сейчас она была слишком счастлива, в ее душе сплелись восторг, свобода, желание, теплые лучи солнца на ее теле, соленый запах океанской воды. И Алекси был рядом с ней.
Она чувствовала его напряжение, но думала, что оно вызвано скорой встречей с Беленки. В Кейт боролись противоречивые желания: с одной стороны, она хотела успокоить Алекси, а с другой — страстно желала его. Одно его присутствие заставляло ее кровь нестись быстрее по венам. Она сделала несмелый шаг к нему.
— Туда ехать всего полчаса, — прошептала она, прижавшись к его широкой груди, и нежно поцеловала его.
Алекси чувствовал ее горячее, блестящее от масла тело, приникшее к нему, а внутри его клокотала ярость. Ему нужно было как-то выплеснуть ее, освободиться от ее гнета, и он позволил Кейт целовать себя, хотя помнил, что только что она была в объятиях другого.
Алекси не плакал уже много лет, последний раз это произошло на полу у ног отца, который склонился над ним, повторяя: «Никому нельзя верить». Но сейчас у него было ощущение, что в его глаза бросили горсть песка, а губы свело судорогой.
Но он быстро взял себя в руки.
Саронг Кейт упал к ее ногам — она не знала, с чьей помощью, следом полетел верх от ее бикини. Ее грудь прижалась к его телу. Пальцы Кейт легли на пряжку его ремня, но Алекси не позволил ей расстегнуть его. Вместо этого он прижал Кейт к себе с такой силой, что она едва могла вздохнуть.
Алекси хотел забыть, что он видел, хотел избавиться от этого опаляющего гнева, хотел настолько сильно, что едва мог сдерживать себя.
И все же позволял ей целовать себя. Алекси чувствовал ее губы на своей шее, чувствовал, как ее ладони скользят по его коже под рубашкой. В ответ его рука скользнула под тонкую ткань бикини, ощущая горячую, влажную плоть. Похоже, что он испытывает зависимость от Кейт, но он сможет побороть себя. Но если он смог превозмочь адскую боль и отказаться от обезболивающих после аварии, он наверняка сможет заставить себя отказаться от нее.
Но зависимость Кейт была еще сильнее. Ее рука рванула вниз молнию на его джинсах, а через несколько секунд она уже полностью освободила его от одежды. Алекси тоже хотел снять с нее бикини, но на это уже не было времени, желание рвалось на волю, и он, отодвинув в сторону полоску ткани, одним мощным движением вошел в нее. Он почувствовал, как все внутри ее сжалось в момент оргазма, услышал ее счастливый стон и едва не последовал за ней.
Но нет, он был сильнее этого. Кейт обвила его тело руками и ногами, шепча его имя, целуя его, умоляя продолжать, но он никак не реагировал на ее ласки. Он почувствовал странное удовлетворение, когда она отстранилась, все еще возбужденная, разгоряченная после оргазма, непонимающе вгляделась в его непроницаемое лицо.
— Алекси?
Она никогда еще не выглядела такой удивленной, несчастной, смущенной в своей наготе под его холодным взглядом.
— Я же сказал тебе, — спокойным, непроницаемым голосом ответил он. — Одевайся.
Кейт не могла понять, что произошло. Внутренний голос пытался убедить ее, что Алекси устал, был взвинчен, опаздывал на важную встречу, но все это не оправдывало его поведения. Она молча сидела рядом с ним в салоне машины, прокручивая в голове события последнего часа. Как это случилось? Она была так счастлива, так уверена в нем, так
Может, она просто не привыкла к этим взрослым играм, может, ее мотивы были не слишком искушенными, она просто хотела любить его и заниматься с ним любовью, хотела понять его, стать частью его мира.
Океанская гладь сменилась городским пригородом, кофейнями и спешащими по своими делам людьми. Всего этого было слишком много для ее бедного рассудка, и она обернулась к Алекси, но здесь не было ничего для нее. Лишь мрачный незнакомец, мысли которого были для Кейт загадкой.
Они подъехали к офису. Алекси уже начал открывать дверь, но Кейт удержала его.
— Что там произошло, Алекси? — тихо спросила она.
— О чем ты? — нахмурился он, словно не понимая, о чем идет речь.
— Что произошло? — Ее голос непроизвольно стал громче.
— Я передумал. — На его лице появилась жесткая улыбка. — Есть у мужчины такая прерогатива.
Кейт показалось, что ее рука сама дернулась и ударила Алекси по щеке. И что еще хуже — он никак не отреагировал на это, а она, не шевелясь, смотрела, как на его гладкой коже проступает красный след от ее пальцев.
— Я доверяла тебе! Я готова была принять тот факт, что это не может продолжаться вечно, я
