виноградников… – Он перевел взгляд на главного специалиста по виноградарству. – Их можно спасти, если вложить в это дело деньги, или их уже не восстановить?
– Почти наверняка их можно спасти, – с воодушевлением ответил тот, остальные дружно закивали.
– Вот и отлично. – Ник поднялся на ноги, жестом показав всем, что они могут не вставать. – В таком случае, господа, я жду от вас юридические и финансовые материалы. Перешлите их факсом в мой нью- йоркский офис к концу недели.
Алессия фыркнула.
– Вы хотели что-то сказать, принцесса?
– Только повторить то, что уже сказала. Отец не согласится передать вам контрольный пакет акций, поскольку Винный дом – это семейное предприятие вот уже несколько веков.
Ник положил руки на спинку ее стула и с улыбкой сказал мужчинам:
– Мы с принцессой покинем вас на несколько минут.
Алессии очень не хотелось выходить, оставаться с ним наедине, но она решительно поднялась и первой направилась к двери.
– Вам лучше согласиться с этим условием, принцесса. Как и вашему отцу, – спокойно произнес Ник. – Я не стану инвестировать средства в вашу винодельню, если не буду уверен, что она начнет приносить прибыль, и если мне не будет принадлежать контрольный пакет акций.
– Этому не бывать! Вы конечно же разузнали о финансовых затруднениях отца и решили воспользоваться этим.
– Я приехал сюда как эмиссар своего отца. Но он не представляет себе, насколько плохо ваш отец ведет дела, а я уже представляю.
– И поэтому изменили условия сделки! – с возмущением воскликнула Алессия. – Почему вы решили инвестировать собственные средства?
Хороший вопрос, подумал Ник. Он и сам хотел бы иметь ответ на него.
– Я изменил планы и решил вложить собственные деньги, поскольку инвестиции – это моя специальность.
Алессия рассмеялась, и взгляд Ника немедленно сделался предостерегающим.
– Понимаю, вам трудно поверить, но именно этим я и занимаюсь.
– Понятно, – саркастически заметила Алессия. – Вы вкладываете средства в винные дома.
– Во все виды собственности. Но только в те из них, которые достойны моего времени и средств.
– Антонини, как никто другой, достойны этого!
Голос Алессии дрогнул. Во время переговоров она с удовольствием следила за тем, как Николо Орсини расправлялся с самоуверенными лакеями ее отца, но она забыла, какова ставка в этом поединке.
Благополучие ее матери.
Только это имело значение. Что случится с ней, если Николо Орсини не вложит в отцовские руки вожделенные миллионы? Жуликоватые руки. И меньше всего отцу нужно, чтобы Николо Орсини следил за тем, как он их расходует.
– Николо! – Алессия глубоко вздохнула и изобразила улыбку. – Зачем вам собственность в Тоскане? Вы же не тосканец…
Ник цепко взял ее за плечи и прорычал:
– Нет. Я американец. Американец сицилийского происхождения, и это почему-то делает меня недоумком в ваших глазах.
– Нет, я не это имела в виду…
– Я Орсини, но я не дурак. В чем истинная причина того, что вам позарез нужны эти деньги? Именно вам?
Алессия не могла отвести взгляд.
– Скажите мне правду, принцесса. Я же чувствую, что за нашей сделкой стоит много больше, чем вы позволили мне увидеть.
Ник говорил низким проникновенным голосом. Его пальцы не впивались больше в ее плечо, а поглаживали его успокаивающими движениями. Сказать?
Она просто на миг забыла, что Николо Орсини, по сути, безжалостный бандит. Невзирая на красивое лицо и совершенное тело. Невзирая на манеры и способность отличать Донателло от Дональда Дака. Он был тем, кем был, и она не может доверять ему.
– От ваших глаз ничто не сокрыто, синьор, – холодно ответила Алессия. – Просто я, как хорошая тосканская дочь, делаю все, что могу, для моего papa.
Губы Ника искривились в усмешке, он отвернулся и пошел в комнату переговоров.
– Господа, расскажите мне все, что я должен знать.
Управляющий с придыханием заговорил о землях, виноградарь – о том, что он сделает, чтобы восстановить виноградники, виноторговец – о том, как можно вернуть винам Антонини былую славу.
Когда все выдохлись, наступила тишина.
Алессия затаила дыхание, а Ник усмехнулся.
– Я впечатлен. Не просто впечатлен, а приятно удивлен. – Ник отодвинул стул и встал. – Если я соглашусь на эту сделку, синьоры, то попрошу вас работать со мной.
Улыбки. Рукопожатия. Мужчины вышли из комнаты, а Ник, повернувшись к Алессии, оперся бедром о стол и скрестил руки на груди.
– Итак, я жду.
– Чего?
– Основной презентации.
– Презентации? Но вы уже все видели и слышали. Вечером вы встретитесь с мэром и другими людьми…
– А вы ничего не хотите мне сказать?
– Уже все сказано, синьор Орсини.
– Неужели? – Ник оттолкнулся бедром от стола и подошел к ней. С ленивой грацией сильного, опасного хищника. – Мне почему-то кажется, принцесса, что вы – тоже часть сделки.
– Я… Что? Не понимаю, о чем вы.
Но она все поняла. Ник видел это по ее глазам. Он протянул руку, коснулся пальцами пульсирующей жилки на ее шее и спустился ниже – в V-образный вырез шелковой блузки.
– О поцелуях. О тихих стонах…
– Не было никаких стонов, ни тихих, ни громких!
Алессия резко отбросила его руку.
Ник промолчал. Как же он не понял этого сразу? До него стало доходить только тогда, когда поверенный принца и его бухгалтер стали убеждать Ника в том, что у его величества с деньгами в общем-то в порядке, лишь небольшие затруднения.
– Но поцелуи были. Вы же не станете утверждать обратное, принцесса?
– Вы меня… застали врасплох.
– Но вы мне отвечали.
– Просто я не ожидала.
– Вы всегда так отвечаете мужчинам, когда они вас неожиданно целуют?
– Я не это имела в виду!
Нет, конечно. Ник был уверен, что принцесса никогда так не поступает, разве что инициатива исходит от нее. Она намеренно организовала встречу в этом месте, чтобы напомнить ему, кто она и кто он. Ник все прекрасно понял, и это отнюдь не улучшило его отношения к ней.
Но почему же тогда она отвечала на его поцелуи?
– Ладно, – бросил он. – Вторую часть презентации проведу я.
– Я вам уже сказала, что вторая часть состоится сегодня вечером за обедом.
– Скажите, ваш гардероб забит исключительно костюмами от Армани, принцесса?
Алессия удивленно моргнула.
– Я спрашиваю, есть ли у вас другая одежда, кроме деловых костюмов?
– Да, но я не понимаю…
