не ждала, хотя мы с ней в одной школе вместе учились. И, как говорят, знакомы домами. Без грима она выглядит лучше. Естественней, что ли.
29 июля
Вчера, уже захлопнув дневник, подумал: что-то забыл записать! Но заклинило, не смог вспомнить, а сегодня озарило: я же перед отпуском шефа на дачу перевозил. Он сам меня попросил. Вообще-то на машину для чужих у меня табу. Не из-за бензина, который тоже денег стоит, а принципиально. Автомобиль дает мне чувство свободы и экономит время. Если я кого-то везу, то становлюсь шофером и сам себе не принадлежу. Это неприятно. Обслуживать «пассажиров» я считаю глупостью, мои старики и те давно оставили меня в покое.
Шефу, однако, отказывать не хотелось, тем более в секторе я, кажется, зарекомендовал себя после самаркандской путевки самым хорошим парнем. Поездка оказалась элементарной. Рабочей силы у шефа хватает, я был нужен для переброски женщин и детей. На даче тоже кое-что перенес, пообедал и в половине четвертого был дома.
У начальства теперь как родной: улыбки, уступки и тому подобное. Это приятно, но главное — красиво держался, вот в чем изюм.
27 сентября
Сегодня пожинал плоды доброй воли. Идет сентябрь, пора сбора и отгрузки плодов земли. Участились поездки на овощную базу. Пока стояло бабье лето, народ отрывался от основной работы легко, но с наступлением похолодания число энтузиастов упало. Пришли ко мне, хотя я уже там был. Пока я внутренне прикидывал — ехать или бунтовать, женщины вспомнили, как я отказался от турпоездки, а недавно в числе первых посетил овощную базу. Они потребовали справедливости, заявили, что нельзя абсолютно все взваливать на одного человека и тому подобное. Составитель списка Валентин Филимонов ушел от нас, не решив проблемы.
Я уже не раз замечал: очень сильная штука репутация. Раз ты хороший, можешь даже гадость сделать, с тебя все стечет, как с гуся вода. Раз ты плохой, не ходи на Эверест в интересах общества. Взойдешь, все равно не поверят, а если поверят, не придадут значения. Я хороший и поэтому вдогонку за Филимоновым не побежал и на базу не поехал — массы не хотят!
12 октября
Снова герой нашего времени. Тютюше исполнилось двадцать пять. В секторе устроили маленький банкет с шампанским, и тут уж я показал себя с лучшей стороны. Сейчас, оглядываясь на прожитое, удивляюсь, как это я все успел. Со Львом на пару поехали сначала за шампузой (7 бут.) и за фруктами на Центральный рынок. Потом к Тютюше домой за пирогами, которые мама напекла. Только собрались спуститься вниз и предварительно пообедать, как кто-то обнаружил, что не куплены цветы, и я отправился за розами. Не успел их доставить, прибежала сама Тютюша с опрокинутым лицом — она забыла принести кофе и умоляет добыть свежемолотого или по крайней мере растворимого. Я буквально не стоял на ногах, но собрался с силами и двинул на Пушкинскую... Кончилось тем, что за меня предложили первый тост, но шеф вовремя поправил и начали с именинницы...
Потом говорили слова про меня, было приятно. Ничто человеческое мне не чуждо!
30 ноября
Звонила мать насчет деда. Просила почаще его вспоминать и заглядывать. Ну что же, выдать звонок, пообщаться — это реально, но ездить... Матушку мою заносит. Дед с бабушкой живут на Ордынке, я на Черняховского — один бензин во что обойдется, а время! Им-то спешить некуда, а каково нам. Эпоха другая, совсем другая, нужно в конце концов это понять. До нового года, естественно, и думать нечего. Может быть, в феврале заеду к Дню Советской Армии. У деда вся грудь в орденах.
С этим решил.
Только что пришел от соседей — фиксирую. Живут две сестры — пенсионерки. Еще очень и очень ничего, но боятся высоты. Залез на стремянку и поменял лампу в люстре. За то, что забрался под потолок и не свалился им на голову, был осыпан комплиментами, как космонавт, и награжден банкой варенья. У собственной двери очень кстати встретил Льва Крошкина. Он не упустил случая показать клыки: А я думал, тебе все лампочки до лампочки».
24 декабря
До сих пор зол, как черт, но все же пишу. Шеф, который прекрасно знает, как я встречаю Новый год — не где-нибудь, а в экзотическом месте и обязательно прихватываю дня два-три, чтобы покататься на лыжах, записал меня тренером в зимний детский лагерь! Черная неблагодарность! Чьи-то дети поедут на каникулы за город укреплять расшатанное школой здоровье, а я буду с ними физкультурой заниматься! Ну не бред? Спрашиваю: «Нельзя ли выделить для этой цели родителя или родительницу? Кстати, и за своими бы присмотрели». Отвечает: «Можно, но ты у нас единственный разрядник. Остальные дилетанты со спортивным образованием в объеме неполной средней школы».
Но я-то в Архангельск собрался, у меня свои планы! Выкладываю их шефу, он уже поддается. И тут по известному закону подлости, когда мы уже подыскиваем кандидатуру на замену, входит Колесникова, эта большая энтузиастка спортивных начинаний (лучше бы при ее 90 килограммах подумала о собственной спортивной форме). Колесникова начинает мне льстить и опять-таки вспоминает самаркандскую путевку и мой джентльменский жест. Пришлось популярно объяснить разницу. В Самарканд я мог ехать и не ехать, у меня были другие, не менее интересные варианты, а вот вариант со школьниками поездки в Архангельск никак не заменит. Колесникова и шеф посмотрели на меня так, как будто не узнают. А я всегда был такой. Миндальничать с тем, кто наступает на мое кровное, не буду. Я встал и ушел. Надеюсь, больше они ко мне не пристанут.
Кстати, Лев Крошкин на целый год уезжает в командировку. На месте ему не сидится... Естественно, эгоистом и тому подобное меня теперь никто не обзовет!
На двадцать четвертом декабря дневник, к сожалению, обрывается. О других благородных деяниях Иннокентия Пискунова человечество так и не узнает...
Ученье — свет
Под окнами дома дворник с метлой. Из подъезда выходит лифтерша.
— Гляди, — говорит дворник, показывая метлой на светящиеся окна, — все нормальные люди по субботам культурно отдыхают, а эти ученые кандидаты до утра свет жгут...
Лифтерша задирает голову вверх.
— Работы у них много, вот до утра и не управляются, — поддерживает она дворника.
Огни в доме один за другим гаснут, а из подъезда выходят школьники — кто с ранцем за плечами, кто с портфелем в руках.
— Вот тебе и ученые кандидаты, — всплескивает руками лифтерша, — это же наши ребята по субботам учиться идут!
— Смотри ты! Значит, у них рабочая неделя больше, чем у этих самых ученых кандидатов. — Дворник в недоумении покачивает головой.
— Я лично интересуюсь, когда всем школьникам облегчение выйдет, — не успокаивается лифтерша. —
