Все эти годы она жила словно в перевернутом мире. Потому что считала подлецом единственного любимого человека. А оказалось, он вовсе не подлец. Он тоже любит ее. Именно сейчас, именно здесь Алекса осознала это. И все в мире сразу встало на свои места. Для нее больше не осталось вопросов.
В этот момент она услышала чьи-то шаги. Кто-то спускался по той же дорожке, по которой она шла десять минут назад. Кто же это? Может быть, те люди, что присматривают за лужайкой? Как некстати! Алекса приподнялась и настороженно посмотрела в сторону деревьев.
16
Ярко-красный «феррари» несся от дома Бенджамина Хейга в Лондон на максимально допустимой скорости.
Ричард что-то рассказывал о новых проектах компании, но Марк слушал вполуха, думая о своем. Когда за завтраком Сэнди разливала чай, он снова вспомнил Лекси. Было что-то неуловимо общее в движениях, в позе, в повороте головы. И ему, как тогда, захотелось, чтобы эта женщина вот так же наливала чай в их общем доме, чтобы она всегда была рядом: и днем, и ночью. И чтобы у них были дети. Такие, как ее мальчик — Арнольд. Марк испытал какое-то необъяснимое удовольствие, когда посадил его за руль своего «феррари». Мальчишка был в полном восторге. А ему казалось, что это его сын — ведь у него мог бы быть такой сын. Арни схватывал все на лету, чувствовал каждое движение автомобиля так же, как чувствовал его сам Марк. Этому нельзя научить. Это врожденное. Сэнди, Сэнди, если бы мы могли быть вместе…
Только это невозможно. У нее — счастливая семья. К тому же Бен — друг детства Ричарда, прекрасный человек, и видно, что искренне любит жену и ребенка. Было бы намного легче, если бы он оказался мерзавцем, таким, каким, например, был его отец. Тогда бы он забрал Сэнди и ее сына, увез, даже не спрашивая их согласия.
Однако вместо этого говорил ей гадости, пытаясь уязвить посильнее. Он терзался сам и хотел сделать больно ей. Это низко, недостойно, но он ничего не мог с собой поделать. Она могла просто выгнать его вон из своего дома. И была бы права.
Конечно, она не шлюха, Марк ни секунды не сомневался в этом. Он знал, что она не придет к нему, когда так по-хамски предложил это. Хотя, если бы пришла, был бы счастлив, искупал бы ее в безумных ласках, заставил бы забыть обо всем… Но она вела себя так, будто ей наплевать на него и будто для нее ничего не значит та неделя в Монако, проведенная вместе. И ничего не значит он, Марк.
Впервые за долгие годы он почувствовал что-то очень похожее на любовь. И снова потерял ее, не успев обрести.
Дни проходили как в тумане. Вернулась из Монако бабушка. Скорее всего, ненадолго.
В усадьбе ей скучно, она наезжает туда время от времени, только чтобы присмотреть за порядком. Марк как-то навестил ее. Она снова завела разговор о женитьбе и о наследниках — очень уж ей хотелось, чтобы дом стал живым, обитаемым и в нем зазвучали бы детские голоса. Но Марк ответил, что в ближайшее время вряд ли ее этим порадует.
— Я все-таки надеюсь на чудо, — в который уже раз сказала внуку Элизабет. — И надеюсь, оно произойдет еще при моей жизни.
В душе Марка поселилась тоска. Он занимался делами, просматривал отчеты и балансы, вникал в бизнес-планы, встречался с партнерами — но все происходило по инерции, на автомате. И как избавиться от этой гнетущей, обволакивающей сердце тоски, он не знал. В том, что касалось бизнеса, он принимал решения уверенно и почти никогда не ошибался. Может быть, как раз благодаря своей уверенности. Впрочем, она не появилась ниоткуда — она базировалась на опыте, знаниях, интуиции и связях. А вот что делать со своими чувствами, которые вдруг ожили при встрече с загадочной и бесконечно притягательной для него женщиной по имени Сэнди Морель, он не знал. И никакого разумного выхода из этой ситуации найти не мог. Стоило признать: он просто не может справиться со своими чувствами, как будто ему не тридцать семь, а семнадцать лет. И это его жутко раздражало.
Чтобы хоть немного развеяться, Марк решил отправиться в бассейн. Раньше ему всегда это помогало: поплаваешь, или покачаешь мышцы в тренажерном зале, или поиграешь в футбол с приятелями — и чувствуешь себя совсем иначе.
Вот и сейчас Марк подумал, что заплыв в бассейне если и не повысит настроение, то уж точно не пойдет во вред.
Он наматывал метры от бортика к бортику без перерыва, наверное, минут сорок, когда услышал, как его кто-то окликнул. Доплыв очередную стометровку, Марк посмотрел по сторонам и увидел свою бывшую секретаршу Саманту. Она стояла у спуска в бассейн, улыбалась и махала ему сразу обеими руками. Он выбрался из воды и подошел к ней.
— Саманта! Рад тебя видеть.
Она игриво встряхнула головой.
— Я тоже очень рада.
Саманта пыталась кокетничать с ним и раньше, когда он был ее боссом. Но у Марка было строгое правило: никаких поводов для сплетен на работе. Тем более что полноватые девушки вообще были не в его вкусе, а то, может, он и отступил бы от правила разочек. Но теперь, когда она ему не подчиненная, а он ей не начальник, почему бы и нет? Может быть, ему и понравится? Она совсем не похожа на Сэнди — именно это и нужно сейчас: чтобы ничего не напоминало о ней, забыть и забыться.
— Саманта, я приглашаю тебя на ужин.
От неожиданности и от радости она подпрыгнула и захлопала в ладоши. Потом, сообразив, что слишком бурно выражает свои эмоции, огляделась — никто не обращал на них внимания — и торопливо согласилась:
— Конечно! Когда?
Марк не стал долго думать. Зачем терять время?
— А прямо сегодня.
— Хорошо. Где мы встретимся?
Марк улыбнулся.
— Скажи, куда мне за тобой подъехать.
Она назвала адрес ближайшего к ее дому метро и сказала, что будет ждать у выхода.
Марк подумал, что они проработали вместе чуть ли не десять лет, а он даже понятия не имеет, где и как она живет. Ну вот сегодня и узнает. Наверное.
Он увидел Сэнди практически сразу, как они с Самантой вошли в ресторан. Она сидела за столиком у окна какая-то растерянная и потерянная — и у Марка неожиданно сжалось сердце от нежности. Захотелось броситься к ней, обнять, прижать к себе и никогда, никогда больше не отпускать. Зачем ему какая-то Саманта, если в этом мире есть ОНА?
А ОНА старательно делала вид, что не замечает его. А он старательно играл свою роль, ухаживая за Самантой.
Потом все же не выдержал, подошел. И напрасно. Сэнди снова довольно резко дала понять, что ему нет места в ее жизни.
Только к Саманте он все равно потерял всякий интерес. Девушка, конечно, рассчитывала на продолжение вечера, настойчиво приглашала его в гости. Но он так и не узнал, где и как она живет.
Следующим вечером Марк ехал к матери и думал о Лекси. Вообще его мысли о Сэнди странным образом переплетались с воспоминаниями об Алексе. Интересно, какой она стала? В ней не было режущей глаза красоты, но было нечто большее — шарм, порода, если хотите. Это чувствовалось в ее манерах, ее самоощущении и восприятии окружающего мира. Она не была подделкой, а была настоящим бриллиантом, но пока еще без огранки — так бы Марк это назвал. Хотелось бы посмотреть на нее сегодня…
Поднимаясь по лестнице, Марк услышал за дверью родительской квартиры голоса и заливистый
