— Отпусти, пожалуйста, дом! Ты же не хочешь его разрушить? — Драконица после этих слов еще крепче обняла дом. Здание шатнулось, Леха чуть не свалился с ног и присел от греха рядом с Чарли. Голос продолжал в упрашивающем тоне: — Светик, детка, ну перестань, мы же обо всем с тобой договорились! — Дракон, он же Сусличек, он же Светик, малышка и детка, затряс огромной башкой. Чарли с Лехой окончательно повалились, ей при этом показалось, что дом наконец не выдержал и начинает рушиться, но он все еще стоял: на редкость прочное попалось сооружение! «Лучше бы они заткнулись!» — подумала Чарли. Было очевидно, что ласковые уговоры только расстраивают звероящера. Но голос вновь зазвучал, еще более мягко: — Хорошо-хорошо, дорогая, стой пока так, раз тебе хочется. Я сейчас разберусь со своими делами, и тогда мы с тобой поговорим. Да? Только будь умницей, стой смирно, не мешай папе.
— Па… папе?.. — Чарли оторопело посмотрела на Леху.
В это время дракон заревел, отцепился от здания и попробовал поймать лапой один из флаеров: он определенно не желал быть «хорошей девочкой», из тех, что слушаются папу. Движения его, несмотря на величину, были быстрыми, так что флаер едва успел увернуться вверх, завис на мгновение, и от него в дракона полетела длинная палка, вроде копья, показавшаяся Чарли очень знакомой. Палка попала дракону в ключицу и, отскочив, упала на крышу. Звероящер так и замер — с поднятой лапой, не шевелясь и даже не дыша, словно гигантская статуя дракона, отдающего неизвестно кому салют.
Если поначалу Чарли не была уверена, то теперь догадалась точно, кому принадлежала раньше эта палка, Крис находился в другой стороне, иначе наверняка не преминул бы поднять свою слегу. Чарли хотела сбегать подобрать ее, да Леха, видно, угадав ее намерения, схватил за руку:
— Стой здесь! Сейчас начнется.
Под ложечкой неприятно засосало: что еще начнется?.. Как будто этого мало! Она огляделась — вокруг и впрямь затевалось что-то новенькое: флаеры разлетались, освобождая близлежащее воздушное пространство. И не только близлежащее: все, что двигалось по воздуху в пределах досягаемости глаз, спешно улетало, садилось или причаливало в небоскребах. Лишь один флаер — тот самый, с «папой» на борту — не спешил очистить воздух: взмыв повыше, он завис над домом, прямо над посадочной площадкой, в центре которой по-прежнему находились Чарли с Лехой, не успевшие еще встать на ноги, то есть в полулежачем положении. Дракон больше не шевелился, бедняга — ему же остановили время. На болоте Крис говорил что-то о сутках.
— Зови своих! — велел Леха. — Пусть бегут сюда, к нам, быстрее!
С таким же успехом он мог бы позвать их и сам, но, наверное, сомневался, что его послушаются. Кругом воцарилось затишье, странное для городских улиц, оттого особенно зловещее. В этой тишине «свои» услышали Леху и поднялись на ноги, озираясь: что-то происходило вокруг, что-то мелькало со всех сторон меж домами; свет окон подернулся как будто бы зернистой пылью, воздух наполнился шорохом, словно ветер трепал страницы тысячи книг. Вот только никаких книг здесь не было, да и ветра не ощущалось. Тем не менее шорох нарастал.
Чарли, вскочив, закричала:
— Сюда!!! Скорей!!!
Они обернулись все вместе и побежали к ней. Остальной народ, чуя опасность, тоже зашевелился, каждый пытался куда-нибудь забиться, кто-то рвался в «шкаф» с сердечком, но тот, похоже, был занят давно и прочно. Звуки суматохи вскоре потерялись в шорохе кожистых крыльев — именно крыльев и именно кожистых, как убедилась Чарли, когда первая летучая мышь кинулась ей в лицо.
Чарли, к счастью, успела заслониться рукой и, уже срывая с себя маленькое крылатое создание, почувствовала боль от укуса.
— Хлитс, Чарли! — крикнул Леха, прислоняясь к ней спиной — он отбивался руками от пары летучих тварей.
Хлитс явился моментально, стоило мысленно его призвать, и тут же началось избиение мелкой нечисти со шлепками, писком и кровавыми ошметками, разлетающимися во все стороны. Угловатые обрубки забарабанили по крыше. Чарли удивилась мельком, что не сразу вспомнила про хлитс: должно быть, он до сих пор ассоциировался в ее сознании исключительно с обороной от людей.
Ник, Лобстер и Крис были уже рядом — подбежали, пригнувшись и отмахиваясь на ходу от мышей, пикировавших на них сверху. Это были «первые ласточки» из тучи, сгущавшейся над многострадальным домом, собиравшейся, казалось, отовсюду, заслонявшей собой постепенно весь город.
— Давайте сюда, ближе! — велел Леха, хватая Ника за одежду и подтягивая его к себе. — Чар, подними руку! Запусти хлитс по кругу! Помнишь, как я тебе показывал?
— А твое оружие?.. — Она вскинула руку, крутанула кистью, и хлитс пошел, завертелся сам. Она удивилась, что Леха ей не ответил. — У тебя есть что-нибудь?
И спиной почувствовала, как он пожал плечами.
— Кабы было!.. — В голосе слышалась искренняя злость. — Посреднику, видишь ли, не положено иметь при себе оружия! Разве что для передачи. Единственное, что меня всерьез не устраивает в этой должности!
Хлитс тем временем демонстрировал в реальности то, о чем Чарли читала когда-то в детских сказках, полагая это одним из романтических заскоков фантазии предков: что-то про ливень, который отбивали, крутя над головой саблю и оставаясь при этом сухими. Хлитс вращался самостоятельно с немыслимой скоростью, образуя вокруг едва видимую, тем не менее непреодолимую преграду: за ее пределами происходила настоящая бойня, что-то вроде массового самоубийства мышей о вентилятор, в центр же очерченного круга не падало ни крылышка, ни ушка, ни даже шерстинки. У Чарли заболела рука — как раз рабочая левая — в месте укуса. Хлитс не причинял ей боли или жжения, но давал нагрузку, от которой рука уже начинала уставать.
— Подумаешь, не положено, — сказала она Лехе, с тревогой наблюдая непрерывный мышиный натиск, в котором не намечалось просвета. — Раздобудь себе лазерник или пистолет. Или это для тебя уже не оружие?..
— Пробовал. Не получается. Руки жжет. — Она недоверчиво покосилась через плечо. — Серьезно! Жжет, словно огнем. Берешь пушку, а она будто только что из печки.
— Печка, — повторила Чарли. Кажется, что-то вроде мини-печки разгоралось у нее в поднятой руке, но не в ладони, где вращалось оружие, а в месте укуса. Однако она не жаловалась. Из принципа. Он же сказал, что не будет помогать. Не мешает пока — и на том спасибо.
Лобстер, жавшийся к ней справа, энергично ерзал лопатками. Чарли глянула, чего ему не стоит-ся смирно: он, оказывается, только что закатал рукав и теперь пытался разглядеть свежую ранку за левым локтем — Чарли-то ее сразу увидела.
— Опять укусили?..
— Да вот. Эти паразиты, только что…
— А меня тоже одна куснула! — радостно доложил с той стороны Ник. — В кулак! Хотела в нос, а я ей как двину кулаком самой в нос!
Чарли повернулась направо — к Крису:
— Ты-то хоть цел?..
— Не совсем, — он красноречиво потрогал рукой шею сзади — там алела ранка.
Все. Все покусаны, завтра все дружно вступаем в вампирские ряды. Или мышиный укус не в счет?.. Чарли, скрипнув зубами, обратилась через плечо к Лехе:
— Если тебе это интересно, то меня тоже укусили. В левую руку. Она уже немеет и, по-моему, сейчас не выдержит.
— Не паникуй, — сказал он. — Мне все руки покусали.
Она решила, что теперь самое время не выдержать:
— Так сделай что-нибудь!
Леха молчал. Мышиный ливень не прекращался, гризел за пределами мертвой зоны стал черным от изуродованных телец, по границе запретного круга росла гора останков, напоминающая жерло вулканчика. И конца этому не предвиделось: город по-прежнему не просматривался за порхающей тучей, и даже дракон, к счастью, неподвижный, едва среди нее проглядывал. И еще: в тех местах, где лежали люди, шевелились теперь темные бугры, сплошь покрытые копошащимися тварями.
— Ладно, — услышала Чарли и приободрилась, рассчитывая на немедленное окончание кошмара. Леха,
