— С тебя ведь не требуют удостоверения с печатью. Главное, что играешь ты неплохо. Так что разберемся, — ответил Ян, ничуть не смутившись и не озаботившись ее явной неуверенностью. — Оставь мне свой телефон и постарайся быть в понедельник вечером дома. Я позвоню, и мы договоримся конкретно.
— Это слишком неожиданно, — пропищала Кэт в замешательстве. Сон продолжался. — Я не уверена…
— Знаешь, я делаю такие предложения далеко не каждый день и не каждой встречной. По правде говоря, ты первая. Я уверен, что нас с тобой ждет удача, — произнес он, улыбаясь, и Кэт непонятно отчего почувствовала к нему невероятное расположение. — У тебя есть время подумать, — добавил он. — Если ты откажешься, я просто поеду один.
«Не стоит так волноваться, — постаралась успокоить она себя. — Имеет смысл все обдумать. В конце концов действительно, что мне мешает отказаться?..» От этой в высшей степени здравой мысли мир как-то сразу поблек: всего несколько минут назад Кэт и не помышляла о подобной возможности, а теперь — надо же — без этого ей уже и белый свет не мил! Впрочем, не мил он ей был еще до того, а теперь показался вообще беспросветной трясиной, откуда она на миг вынырнула глотнуть ветерка, увидеть звезды и тут же вновь погрузилась в болото.
Они обменялись телефонами. Кэт обратила внимание, что народу в заведении почти не осталось, и глянула на свои ходики — шел шестой час утра. Время пролетело просто с фантастической скоростью!
Лиду немного развезло: по дороге в гардероб Кэт пришлось служить ей опорой, хотя, чего греха таить, не такой уж надежной. Тогда сама Кэт ухватилась за Яна. Флаерсы подруги предпочли не включать — состояние и без того было достаточно полетным, с легким креном в сторону единственного в этом заведении мужчины.
Экстравагантный гардеробщик, приняв у компании реквизит, проводил их милой улыбкой, на его искушенном лице читалось полное понимание — парень напоил двух лесб и едет с ними забавляться. Что ж, у каждого свои причуды.
На улице брезжил пасмурный сырой рассвет. Кэт, глотнув холодного воздуха и слегка от этого протрезвев, запрокинула голову, чтобы поглядеть на небо. Как, оказывается, давно она этого не делала! Просто привыкла воспринимать его как фон, задавленный городской декорацией, и обычно уделяла ему не больше внимания, чем требуется, чтобы определить состояние погоды. Звезд, естественно, видно не было, однако сейчас это не имело значения. Они все равно находились где-то там, высоко-высоко, в сумасшедшей дали. Надо же, всегда знала об их существовании, но лишь теперь поверила — да, это были настоящие солнца, дающие свет и жизнь миллионам миров! Поверила, потому что наконец-то они ожидали ее!
Глава 4
ХОРОШО-ТО ХОРОШО, ДА НИЧЕГО ХОРОШЕГО…
Ян гнал машину по пустынным улицам, торопясь скорее покинуть центр города. Борин прогноз насчет того, что утром он без труда проскочит, мог и не оправдаться. Теперь Яну казалось, что, наоборот, как раз с утра, когда город еще спит, заинтересованным лицам легче засечь одинокую машину. Однако все обошлось — очевидно, кто-то там наверху решил, что пока с него достаточно. Так думал Ян, не подозревая, что самый главный сюрприз из серии «сплошные неприятности на твою бедную голову» еще поджидает его впереди.
Когда он довез девушек в Чертаново к воротам студгородка, оказалось, что они уснули на заднем сиденье — две усталые птахи с растрепавшимися перышками. Жаль было их будить — на заре, как известно, девичий сон особенно сладок, тем паче после бессонной ночи, проведенной в кабаке, о чем классик предпочел умолчать, но что Ян, обернувшись к ним вместе с сиденьем, мог лицезреть воочию.
Он подумал о том, насколько они разные, можно сказать — два противоположных женских типа. Хотя говорят, что противоположности сходятся, на самом деле между людьми это встречается довольно редко. И все же в пословице содержалось зерно истины — так забавно и трогательно смотрелся гадкий утенок, привалившийся во сне к хорошенькой птичке.
Ян скрепя сердце стал их будить. Проснувшись и пробурчав что-то маловразумительное в знак благодарности, обе птахи в полусонном состоянии полезли из машины.
— Кэт, погоди минутку. — Ян протянул ей сто рублей со словами: — Тебе на сборы.
Она пару секунд соображала, все еще просыпаясь, потом, кажется, проснулась окончательно, взяла деньги и спросила ехидно:
— Это что, моя доля с сегодняшнего выигрыша?
— Вообще-то нет. Если хочешь, можешь считать это частью своей будущей доли. — Главное для него было утвердить еще раз их договоренность, чтобы она не воспринимала его слова как безответственный треп. Похоже, утвердил.
Теперь можно было трогаться восвояси. Ян жил на Вернадского, относительно недалеко отсюда. Доехал действительно быстро, поставил машину в гараж и около половины седьмого уже был дома.
Он отпер дверь, зажег свет и для начала отправился на кухню. Ничего пока не подозревая, поставил чайник и достал из холодильника завалявшуюся там бог знает с какого времени в одиночестве банку килек в томате. Взяв для комплекта из хлебницы сиротливо прикорнувший там задубелый сухарик, Ян пошел в комнату, размышляя на ходу, а не завалиться ли ему сейчас спать, наплевав на скудный завтрак. Переступив порог комнаты, он замер. И было от чего.
За столом в его кресле, положив ногу на ногу, сидел человек и взирал на хозяина квартиры так, словно это был потенциальный обвиняемый, а он сам являлся внезапно нагрянувшим налоговым инспектором. Лет этому гражданину на вид было около сорока, одет прилично.
— Прошу вас не пугаться, Ян, — произнес гражданин мягко. — Разрешите представиться — Валентин. Можно без отчества. — Ян окончательно опешил, но все же шоковое состояние слегка отпустило, и он смог произнести для начала то немногое, что сразу пришло в голову:
— Какого черта?..
— Мне поручено с вами поговорить. Думаю, это не займет много времени. Потом я уйду.
— Что вы делаете в моей квартире? — Ян старался говорить спокойно, хотя в душе уже закипал гнев, не говоря уже о том, что параллельно он еще продолжал пребывать в растерянности. Он не якшался с
