А подобное отношение к ней объяснялось на самом деле просто — она являлась единственным контактером, которого предполагалось в дальнейшем использовать. Мало того — контактером, способным повлиять, как было доказано, на решение глобальных мировых проблем. И любое отрицательное воздействие на нее могло сказаться впоследствии самым плачевным образом на всем человечестве, в то время как положительное, наоборот, сулило немалые, хоть и не вполне пока обрисовавшиеся, выгоды.
Не один раз за это время она спрашивала у своих «кураторов» о Яне и получала уклончивые ответы — он, мол, очень занят, его сейчас нет в Москве и прочее в том же роде. Чем дальше, тем меньше ее устраивало такое положение вещей, и дело было не только в Яне — просто ей все это надоело. Пора было возвращаться к нормальной жизни. И она предприняла ряд шагов, результатом которых стала в первую очередь их сегодняшняя встреча.
— Ну, как ты поживаешь? — нетерпеливо спросила у Яна Кэт. — Рассказывай!
— Нормально. Кстати, я на днях разговаривал с Лидой…
— Ты знаешь, а я ведь еще ее не видела… — Кэт не то чтобы запрещали видеться с кем-то и звонить, но мягко «не рекомендовали», убрав из поля ее досягаемости все телефоны и твердо заверив, что родственники о ней предупреждены и с институтом все улажено.
— Ты собираешься дальше учиться? — спросил Ян.
— Разумеется! Я возвращаюсь к учебе ровно через три дня! И вообще я намерена вести обычную жизнь.
— Да ну? А ты уверена, что тебе позволят? Тебя теперь, я гляжу, даже на улицу боятся одну выпускать. — Он слегка кивнул головой вправо-влево — с обеих сторон за дальними столиками сидели со скучающим видом одинокие молодые люди. Еще один «скучающий» стоял у ограды на выходе.
— Они не могут на меня давить. Не тот случай! Я хочу жить своей жизнью, и никто не посмеет мне в этом мешать. А этих — она небрежно махнула рукой — я просто велю убрать. И уберут. Никуда не денутся.
— Не уберут. Просто ты перестанешь их видеть.
— Ну и плевать!.. — воскликнула она сердито. Но Ян расслышал сквозящую за ее бравадой нотку отчаяния.
Ему с самого начала хотелось обнять Кэт — хотя бы просто прикоснуться. Получилось, что, распутывая клубок судьбы, он затянул его в мертвый узел — в результате Кэт оказалась для него менее досягаема, чем в былые времена планета Хасс. Не стоило ему к ней лишний раз прикасаться. Как там: «Люби не то, что хочется любить…»
«Аи, да идите вы все!..» — вдруг разозлился он. И взял ее за руку. Кэт чуть подалась вперед, лучисто улыбнувшись.
— Знаешь, почему я говорила про три дня? У меня есть предложение, от которого ты наверняка не сможешь отказаться. Помнишь, с чего все началось? — Ян прекрасно помнил, что для него все коловращение началось с прицельного обстрела «акульей» шушеры, наехавшей на него в Проточном переулке. Из-за этого он попал в «Каракатицу», где познакомился с Кэт и предложил ей… — Ты предложил мне слетать в Северную Пальмиру, — сказала она. — А теперь у меня есть возможность предложить тебе то же самое. Рейс сегодня, через три часа, в пятнадцать сорок. Билеты нам уже заказаны.
Ян молча гладил ее пальцы. Просто не хотелось обрывать этот миг — он уже знал, что такое больше не повторится.
— О своей работе ты можешь не волноваться, — быстро добавила она, — все будет улажено в лучшем виде. Ну, что скажешь?
— Прости, Кэт, но я не могу сейчас уехать из Москвы.
— Послушай, ты не понимаешь! — Она присоединила к рукопожатию вторую руку и сжала их в стремлении его убедить: — Я теперь могу все! Значит, и ты можешь. Забудь о своих проблемах, их просто не существует: любая из них будет решена по одному твоему слову. — Она замолчала и несколько секунд глядела ему в глаза. Кажется, все поняла, потому что вдруг, без единого еще возражения с его стороны угасла, опустив руки.
— К сожалению, существуют проблемы, которые невозможно разрешить, — намеренно жестко сказал он. — Даже с твоими теперешними возможностями. Есть то, о чем ты не знаешь. Чтобы полететь к тебе на выручку, я заключил договор. В соответствии с ним на меня налагается ряд обязательств, в частности, я не имею права покинуть Москву без особого разрешения. И я не могу видеться с тобой. Это последний и единственный раз.
Кэт вскинула на него пристальный взгляд:
— Договор с кем?
— Ты действительно надеялась получить на это ответ? — Он криво усмехнулся. — Его не будет. Важно одно — ты не в силах этому противостоять, а я обязан подчиняться. — Ян рубил наотмашь, по живому — искромсал в кровавые клочья все, что, казалось, неразрывно их объединило, и посыпал пеплом:
— А сейчас, извини, мне уже пора. — Он поднялся.
— Тоже в соответствии с договором? — мрачно спросила Кэт и, не дожидаясь ответа, также встала. — Ну, хорошо.
Она положила руку ему на плечо, как будто собираясь что-то сказать на ухо или, может быть, чмокнуть на прощание в щеку. Только положила руку. И мир чуть сместился, обнажив на мгновение свои тайные рычаги и пружины, дающие решение всех сложившихся в нем задач. И ПРАВИЛЬНЫМ было то, что в следующий миг Кэт оказалась в его руках, и тело ее словно было часть его собственного, и губы ее завершением уравнения слились с его губами.
Несколько мучительно-сладких секунд они оба непреложно знали ответ — так должно было быть, так будет…
Потом он, реальный снайпер, отступил, все еще понимая, помня уравнение, сложившееся с изнанки мира. Отступил еще раз, затем развернулся и покинул кафе.
Соглядатаи проводили его глазами и заметно расслабились, а Кэт упала обратно на свой стул,
