— Потерпи, уже почти приехали, — ласково сказал Манфредо, поймав ее сердитый взгляд.
Эмили натянуто улыбнулась и кивнула, изображая неподдельный интерес к растущим вдоль пляжей рощам пиний. Что я буду делать всю неделю? — гадала она. Спать до обеда, гулять целыми днями по острову, купаться в море и снова ложиться спать?
Манфредо с энтузиазмом показывал ей достопримечательности. Проезжая мимо древнего дуба с огромной расщелиной, со смехом вспомнил, что в детстве, когда отец брался за ремень, он убегал и отсиживался в этой норе.
— Тебя били? — рассеянно спросила Эмили.
Ребенок, которого бьют, нередко вырастает жестоким…
— Я старался угодить отцу, — горько признался Манфредо. — Старался доказать свою самостоятельность…
— А как к этому относилась твоя мать?
— Понятия не имею. Наверное, во всем поддерживала отца, — ответил он так равнодушно, словно разговор шел о пустяках.
— Разве она тебя не любила? — спросила Эмили, прикидывая, какова будет реакция Манфредо, когда она скажет, что не намерена иметь от него детей. Окинув взглядом его сильные руки, она невольно поежилась от страха.
— Понятия не имею, — повторил он с той же интонацией. — Мы редко виделись…
О матери он говорил с Эмили впервые, до сего дня намеренно избегая этой темы.
— Она играла с тобой? Обнимала, целовала?
— Да что ты! Никогда. Мною занималась няня-англичанка, а потом гувернеры — тоже выписанные из Англии. Знаешь, у нас многие аристократы нанимают своим детям английских воспитателей, поэтому-то мы все так хорошо говорим по-английски. Но ты не волнуйся, — успокоил Манфредо, обняв ее за талию, — наших детей мы будем воспитывать сами.
Наконец лимузин подкатил к вилле. Во дворе уже стояла шеренга слуг, однако чопорную традицию встречи хозяина после долгого отсутствия экспрессивные итальянцы переиначили на свой манер: они кинулись обнимать и целовать Манфредо, едва он вышел из машины.
— Бон джорно, — пролепетала Эмили на ломаном итальянском, и ее тоже заключили в теплые объятия.
— Какая красавица! — воскликнул какой-то мужчина. — Ах, герцог! Да у нее же лицо, как у Мадонны!
— Ты прав, — ответил довольный Манфредо и, обняв Эмили за плечи, прижался щекой к ее щеке. — И как мне удалось заполучить в жены такую красавицу?!
— Я всегда знала, что если кому и удастся покорить сердце Манфредо, то это будет женщина особенная, — изрекла седовласая дама в пенсне, похожая на учительницу. — Я Флоримел Скотт, бывшая няня вашего мужа. Добро пожаловать, герцогиня, примите мои поздравления. Мне кажется, вы будете счастливы с моим мальчиком.
Эмили попала в распростертые объятия Флоримел и была не по-английски горячо расцелована в обе щеки.
— Спасибо за прием. Очень рада знакомству. Манфредо так много о вас рассказывал…
Взгляд, которым старая Флоримел ласкала своего воспитанника, говорил сам за себя. Эта женщина обожала Манфредо, он был для нее больше чем просто ученик.
— Наконец-то он нашел свое счастье… Единственное, что я могу вам точно сказать, это что вы никогда не встретите более нежного и любящего мужчину…
— Ну, Флоримел! Перестань же! — взмолился смущенный Манфредо. — Свои впечатления оставь на потом.
Он заговорил с прислугой на родном языке. Флоримел заметила, что Эмили ничего не понимает, и стала переводить:
— Манфредо благодарит всех, что подготовили к приезду виллу… Он понимает, сколько это отняло сил и времени. И обещает, что вы наденете специально для нас ваше подвенечное платье… и мы устроим небольшую пирушку в честь вашей свадьбы… Он такой заботливый, — не удержавшись, добавила она от себя. — Всегда таким был, с детства. Ну и повезло же вам, милая девочка!
У Эмили на глазах выступили слезы. К счастью, Флоримел списала это на сентиментальность и, улыбнувшись, понимающе погладила Эмили по щеке.
— Ну что ж, неси в дом свою женушку! — весело приказала она Манфредо.
Он легко поднял Эмили на руки и понес под одобрительные крики и аплодисменты прислуги. Все его любят, думала Эмили. Неужели никто так и не смог раскусить его подлую сущность? Почему Манфредо обманул только меня?
Ее волнение нарастало с каждой ступенькой, которую преодолевал Манфредо, неся свою молодую жену вверх по лестнице.
— Надо было пригласить Флоримел на свадьбу, — заметила Эмили, ухватившись за первую попавшуюся мысль, чтобы хоть ненадолго забыться.
— У нее болит голова от большого скопления народа, — откликнулся Манфредо. — Когда я стал совсем взрослым, я хотел, чтобы Флоримел жила со мной в Венеции, но она изъявила желание остаться здесь. Говорит, что Лигурийское море нравится ей больше Адриатического. С тобой все в порядке, милая? Ты, кажется, дрожишь?
С обеспокоенным видом он торопливо вошел в спальню, заботливо опустил Эмили на кровать и выпрямился. Нервная дрожь пробежала по всему ее телу.
— Я что-то замерзла, — едва слышно прошептала она.
Глаза Манфредо засветились счастьем.
— Я согрею тебя…
— Не надо!!! — вскричала она, расширив в ужасе глаза, и резко отпрянула.
Манфредо оторопел.
— Эмили, любовь моя! — И сделал попытку приблизиться.
— Не подходи ко мне!
Он поднял обе руки и остановился.
— Хорошо-хорошо. Я вижу, ты устала, — спокойно сказал Манфредо. — Может, примешь ванну? Я, кстати, могу присоединиться…
— Ну уж нет! Ванну так ванну, — отрезала Эмили.
— Бедненькая моя! Такой тяжелый день, подумать только! Но ты была самой красивой невестой, Эмили! Знаешь, когда я впервые увидел тебя, ты мне сразу понравилась и я почувствовал, как у меня сердце…
— Пойду наполню ванну, — перебила она, вставая.
— Иди… — Протянув руки, Манфредо привлек ее к себе и нежно погладил по волосам. — Тебе станет лучше, — прошептал он, поцеловав ее ухо. — Скоро увидимся. Ванная комната вон там, все необходимое приготовлено.
Она проскользнула в ванную и плотно закрыла дверь. Ноги ее подкосились, и Эмили грузно осела на пол. Этот ласковый любящий голос резал сердце как нож. И легкая полуулыбка на красивых губах, и лживое выражение беспокойства в глазах…
Она с трудом поднялась и потянулась к двери, чтобы закрыть ее, но никакого замка не обнаружила. И неудивительно, подумала она, ведь это же апартаменты для новобрачных, а жены обычно не запираются от мужей в ванной.
Чуть не плача от собственного бессилия, Эмили сорвала с себя дорожное платье и швырнула в бак для белья. Глотая слезы, она взяла с полки шелковые трусики и полупрозрачный бюстгальтер, которые купила для первой брачной ночи, и зло скомкала их в кулаке.
Отправив их вслед за грязным платьем, Эмили повернула краны. Пока в просторную мраморную ванну набиралась вода, она подошла к зеркалу и утерла слезы. Совсем не так представляла Эмили свою брачную ночь. Тщательно выбирая в фешенебельном венецианском бутике это дорогое белье, она думала о руках Манфредо, которые будут скользить по прохладному шелку материи. Мысленно Эмили уже видела
