Ее улыбка подействовала на Алана, как удар молнии, так много она для него значила. Она простила его, поняла его. Она все еще любила его.
И тут она совершила еще один поступок, от которого он чуть не заплакал. Отбросила одеяло, протянула к нему руки и просто сказала:
— Милый…
Следующие полчаса навсегда остались в памяти Алана, как пример почти идеальных любовных отношений. Не было ни проявлений дикой страсти, ни стонов, ни изысканно эротических игр. Ему достаточно было просто держать ее в объятьях, чуть дрожащими пальцами нежно ласкать ее тело и знать, что она принадлежит и будет принадлежать только ему.
— Я тебя обожаю, — прошептала она и поцеловала его. — А сейчас, дорогой, сделай мне нашего ребенка. Только не торопись…
Он рассмеялся, чувствуя, что опьянен желанием соединить свою жаждущую плоть с ее. Это было неподражаемое впечатление. Я сделаю это для нее, подумал он, начав медленно и ровно любить ее.
Шум ее участившегося дыхания вернул его на землю, и, увидев закрытые глаза и полуоткрытый рот, из которого раздавались стоны экстаза, он понял, что ничто еще не доставляло ему большего удовлетворения, чем эти звуки, свидетельствующие об испытываемом ею удовольствии. Но потом собственные ощущения перекрыли все мысли, и он полностью погрузился в нее, в ее любовь, полностью и без остатка…
Когда все было кончено, он долго держал ее в объятиях и обещал ей все, что она ни пожелает.
— Если хочешь, — шептал он, — я даже куплю нам новый дом, чтобы мы могли начать в нем новую жизнь. Я знаю, что мама иногда любит вмешиваться…
— Нет, ты не должен этого делать! — Эбони высвободилась из его объятий и с ужасом взглянула ему в глаза. — Она будет чувствовать себя покинутой! И бедные Боб с Биллом тоже. Разве ты не знаешь, Алан, как много ты для них значишь?
— По-моему, это слишком сильно сказано…
— Я не против того, чтобы жить с твоей матерью. Честное слово. Собственно говоря, даже хорошо, что кто-то сможет оставаться с ребенком. Мы будем проводить уикенды вместе и… если честно, Алан, у меня… есть кое-какие планы. Насчет работы.
Теперь нахмурился Алан.
— Мне помнится, ты сказала, что будешь рада, если перестанешь быть моделью. О боже, не собираешься ли ты стать актрисой?
— Конечно, нет. Я больше просто не могу видеть камеру. Или подиум. Я хочу вернуться в колледж и получить диплом детской воспитательницы. Конечно, тебе придется содержать меня все это время, Алан, но я верну тебе долг. Обязательно верну, когда начну работать. Я смогу…
— Прекрати! — крикнул он, зажав виски руками.
Эбони недоуменно посмотрела на него, а он отнял руки от головы и крепко взял ее за плечи.
— Я больше никогда не хочу слышать о возврате долгов, — сурово сказал он. — Ни за что. Я богат и люблю тебя. Позволь мне, как говорится в венчальной клятве, разделить с тобой все, чем я владею. Позволь любить и лелеять тебя, как должен это делать слегка старомодный муж.
У Эбони защемило сердце.
— И я тоже хочу этого, Алан, — прошептала она. — Хочу, чтобы меня любили и лелеяли как в стародавние времена.
— Прекрасно. Тогда ложись и помолчи. Мне хочется приласкать свою будущую жену.
— Эбони, — шепнул Алан через некоторое время.
— Что?
— На самом деле знаешь, мне не хочется, чтобы ты становилась старомодной. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Нравится твоя повышенная чувственность, твоя…
Эбони подняла голову, чтобы взглянуть на него, но ее лицо закрывали волосы. Она села на него верхом и откинула за спину спутанные пряди с лица и плеч бессознательно кокетливым движением.
— Что значит «повышенная»?
Когда она наклонилась, чтобы легко поцеловать его в губы и ее твердые соски коснулись его груди, у Алана перехватило дыхание.
— Это плохо или хорошо? — наивно спросила она.
— Хорошо, — шепнул он.
— Но что это означает?
— Я тебе потом скажу, — прорычал он и, запустив пальцы обеих рук в ее волосы, притянул ее рот к своему.
Дейдра Кастэрс удобно расположилась на плетеном кресле, стоящем на остекленной веранде дома, и, просматривая воскресную газету, с удовольствием поглощала поздний завтрак, когда увидела, как Алан и Эбони, взявшись за руки, поднялись по ступенькам от пристани и прошли через террасу. Заходящее солнце стояло над их головами. На мгновение они остановились и, счастливо улыбнувшись друг другу, поцеловались.
Сердце Дейдры наполнилось радостью и удивлением. Она не могла бы выбрать для сына лучшей подруги. День, когда Эбони появилась в доме, был благословлен Богом. Будучи матерью, Дейдра очень боялась, что Алан никогда не женится и у нее никогда не будет внуков. Но сейчас один взгляд на них подтвердил ее подозрения в том, что пройдет немного времени — и эти пустые старинные комнаты наполнятся топотом маленьких ножек.
Внезапно она заметила, что Эбони слегка хромает. Вскочив, Дейдра поспешила навстречу и встретила их возле двери веранды.
— Эбони, дорогая, ты ушиблась? — спросила она первым делом.
— Немного порезала ногу, мама, — успокоил ее Алан. — Все в порядке, правда, дорогая?
— Значит, вы хорошо провели время?
— Прекрасно, — сказала Эбони, бросив на Алана лукавый взгляд.
Дейдра расцвела от удовольствия. Это прекрасное юное создание было для Алана как раз тем, что нужно. Если бы она снова не вошла в его жизнь, он мог бы превратиться в скучного и чопорного бизнесмена. Его заверения в том, что она бесстыдно соблазнила его в день своего двадцатиоднолетия, скорей всего были явным преувеличением. Дейдра подозревала, что в сексуальных отношениях Алан был в каком-то роде ханжой. А эта Адриана, с которой он связался, казалась немного холодной. Эбони была совсем другой. И вообще француженки известны своей чувственностью.
— Кстати, мама, — начал Алан, — начинай думать о помолвке. И не теряй времени. Мы с Эбони собираемся пожениться как можно скорее.
Теперь уже Дейдра не смогла сдержать своего удивления и смущения.
— Есть ли… э… какая-то причина для подобной спешки?
— Мы пока не уверены, но лучше подстраховаться, чем потом жалеть, правда?
— Конечно, конечно. Тогда как насчет следующей недели? Я все организую. — Она возбужденно всплеснула руками. — Как замечательно. Пойду скажу Бобу и Биллу. Они до смерти обрадуются. Потом позвоню Вики и…
Все еще продолжая говорить, она вышла из комнаты, а Алан заключил Эбони в объятья и, не стесняясь, начал целовать. Она вырвалась; смеясь, несколько удивленная незнакомым поведением Алана. Казалось, ему даже не важно, что кто-то узнал, чем они занимались весь уикенд.
Когда их поцелуй прервал телефонный звонок, Алан некоторое время с сомнением смотрел на телефон, но потом отпустил ее и неохотно снял трубку.
— Алан Кастэрс, — немного резко сказал он.
— Алан, это Вики.
— Вики! Рад тебя слышать. У меня есть для тебя новости. — Улыбнувшись Эбони, он привлек ее к себе так близко, что она могла слышать голос Вики.
— Новости? — переспросила она. — Ну что ж, надеюсь, они немного подождут, потому что у меня тоже есть новости и мне кажется, что лучше мне сказать первой.
— Только не говори, что опять ушла от Али-стера, — со вздохом сказал Алан. — Или на этот раз он
