В этот момент юноша напоминал пьяного, лишившегося разума. Другой человек вряд ли бы воспринял всерьез его слова. Но проницательный Шахревар понял, что дело обстоит более чем серьезно.
– Молодой дурак! – жестко сказал он. – Мы не идем сражаться с Рапом, потому что это невозможно. Мы идем взорвать форт. Что будет при этом с Рапом – вопрос, который не должен нас интересовать. Но я еще раз хочу напомнить тебе, что уничтожить Рапа невозможно! Я не буду с ним сражаться, я лишь попытаюсь нейтрализовать его силу на какое-то время. Большее нам не по зубам.
Судя по упрямому взгляду, слова не дошли до Даймона. Поэтому Шахревар обратился к Думану:
– Держи брата возле себя. Я начинаю сомневаться, что надо было брать его с нами.
Думан виновато кивнул, а Шахревар вернулся к командиру полка, невысокому угарину с огромной шеей и ручищами, которыми он наверняка мог согнуть стальной прут.
– Больше ждать нельзя, – сказал полковник. – Сейчас же выдвигаемся. План штурма обсудим по дороге.
По внутренней связи он отдал команду, и развернутый на несколько миль строй штурмовиков и техники двинулся вниз по склонам, поросшим деревьями.
Насупленный Даймон спускался вслед за братом по пологому склону. Он думал о словах Шахревара и понимал, что паладин в чем-то прав. Но совладать с гневом было трудно, к тому же его подстегивала горечь потери. Мыслить трезво не получалось.
Из-за деревьев вышла женщина. Строй двигался мимо нее, а она, закутавшись в шаль, с грустью смотрела на солдат, не пытаясь к ним приблизиться.
– Римма? – удивился Даймон.
Только сейчас он заметил в темноте среди гнутых стволов других людей. Они провожали взглядами спускавшиеся в долину подразделения. Был слышен осторожный шепот и приглушенный плач детей.
– Думан, не жди меня! Я догоню! Проигнорировав недовольный взгляд брата, юноша просился к знахарке. Узнав Зверолова-младшего, она обрадовалась, глаза ее увлажнились.
– Ох, Даймон! – всплеснула руками женщина. – Ты жив! Какое счастье!
Юноша разглядывал старую знакомую. Подол платья забрызган грязью, кое-где к нему прилип репей, руки расцарапаны кустами шиповницы. Римма, как и большинство фермеров, редко забредала в Гарнизонную лесополосу. Но теперь лесополоса стала их убежищем.
– Я так и не поверила гадостям, которые говорили про тебя. Будто ты предал нас.
– Кто там с вами? – спросил он, кивнув в сторону деревьев.
– Все. Все семьи из Гарнизонного. Муж мой и дочери, Мельты со своими детьми, Боргесы с девчонками… Все!
– Но почему вы здесь? Эти склоны прекрасно просматриваются с воздуха. Если появятся орки на катерах, они заметят вас…
– Мы не знаем, что делать и куда податься. Орки разорили селение, а в небе за хребтом был страшный бой, потому загорелся лес. Огонь везде, только здесь его нет.
Колонны штурмовиков ушли далеко вниз. Отставший Думан ожесточенно махал Даймону рукой. Надо спешить.
– Знаете что, – сказал юноша, – в полумиле севернее, возле ущелья МакНулан, находятся пещеры. В них вы можете укрыться.
– Я не слышала о пещерах.
– Я бывал там много раз. Отправляйтесь туда. Как только штурм завершится, мы заберем вас оттуда.
Женщина оглядела его.
– А ты изменился, Даймон. Стал каким-то другим.
– Скажите, – спросил юноша, – вы знаете, что стало с телом отца?
– Капеллан форта похоронил Иседа Ротанга возле вашего дома.
– Где именно?
– Никто, кроме него, точно не знает где. А сам он погиб.
Даймон вытер глаза.
– Прости, – продолжила Римма. – Сейчас, наверное, уже не отыскать могилу. Но капеллан все сделал честь по чести. Ротанг лежит в земле, которую очень любил. Да упокоится его душа с миром.
– Спасибо вам за все. Если бы не вы, Римма, я бы сейчас не стоял здесь. Спасибо вам!
Паучиха заплакала и обняла его.
– Это все в прошлом, которого больше нет. Оно сгорело вместе с нашим селением.
– Вместе с моим лесом и моим домом.
На прощание Даймон обнял знахарку и побежал вниз по склону к рассерженному брату.
Широкие приплюснутые катера с открытым верхом, мощной лобовой броней и висящими на бортах установками залпового огня ползли сквозь чащу лесополосы, ломая тупыми носами ветви и обрушивая небольшие деревья. На броне временно устроились штурмовики, бластеры покоились на коленях, но готовы к применению в любой момент. Бойцы напряженно ждали, когда закончатся деревья и пред ними предстанут белые стены орудийного форта.
