больше и не меньше. «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Когда болевое поле наполняется до краев (а это зависит не столько от возраста, сколько от образа мыслей и образа жизни), любая искра, любой раздражитель, в том числе и ваши собственные фантазии, могут стать детонаторами эмоционального извержения и начала фазы острой неосознанности (была бы причина, а повод найдется). Жертвами становятся самые близкие люди, самые ценные отношения. Довольно часто это чудовище — разбушевавшееся болевое поле — духовно и физически калечит, а то и убивает своего «хозяина».
Каждый, кто испытал подобные муки, знает, как цепко держит болевое поле свою жертву. Депрессия «обесточивает» организм, подавляя волевые центры сопротивления, погружая в пучину страха или отчаяния, изматывая силы и по каплям вытягивая жизненные соки. Если говорить языком современной фантастики, болевое поле — это «чужой», поселившийся внутри тебя и контролирующий твое тело и сознание. Чтобы выжить, ему нужна энергетическая пища — все, что причиняет боль в любой форме. Поэтому он стремится сформировать вокруг своей жертвы такую жизненную ситуацию, такую обстановку хронического насилия и болезни, которая бы бесперебойно снабжала его «планктоном боли». Жутковато, не правда ли?
А мы, а наше поведение? Чем оно лучше? Я навсегда запомнил странное завораживающее чувство родства со своей болью, когда перестаешь понимать, то ли она тебя держит, то ли ты ее. В депрессии ты хочешь всех убедить, что это не так, что ты не стремишься к новой боли. Но если быть до конца честным, хотя бы с самим собой, придется признать, что неосознанно, тайком ты уже давно выстроил свой образ мыслей и жизни так, чтобы причинять боль себе и другим.
Осознать это крайне сложно. В острой фазе болезни, когда речь идет о жизни и смерти, отделить себя от своего болевого поля и, спасаясь, наблюдать за его «выходками» почти невозможно. Тогда на помощь приходят врачи с капельницами, транквилизаторами, новомодным голоданием. Но осознать-то придется. Это единственный путь наверх — к свету. Это начало «всплытия».
Осознать надо то, что болевое поле при всей своей устрашающей мощи и агрессии — лишь бесплотный фантом, созданный отчасти ухищрениями воображения, а отчасти — переживаниями по поводу своих жизненных ошибок и просчетов. Даже если ситуация действительно сложная, она не идет ни в какое сравнение с масштабами того выдуманного кошмара, который изо дня в день в разных вариантах прокручивается у вас в голове, когда вы «зависаете» в фазе острой неосознанности. Страхи и уныние цепко удерживают вас в постели, на расстоянии вытянутой руки от спасительной пилюли. Ватное, полусонное сознание шепчет: «Не ходи, не двигайся, не действуй!» Болевое поле не может допустить, чтобы вы хотя бы на мгновение вернулись в настоящее, ибо там движение, там жизнь и нет места унынию и бездействию.
Я отчетливо помню, каких усилий стоило мне впервые после болезни покинуть тихую гавань квартиры и выйти на улицу. Несколько раз я лишь имитировал походы на работу, с полпути — под любым предлогом — малодушно поворачивая домой. Еще несколько месяцев депрессия не хотела сдаваться. Каждый шаг давался с болью, и каждый был необходим для исцеления.
Поняв природу болевого поля, мы осознаем бесполезность борьбы с ним. Бороться — значит, плодить конфликты, а стало быть, и новую боль. При первых же признаках активизации болевого поля старайтесь просто наблюдать за ним. Вы уже знаете, как это делается. Наблюдая, вы перестаете быть болевым полем, и оно обреченно отступит, не найдя в вас поддержки. Чем больше вы присутствуете в настоящем, тем меньше шансов у болевого поля овладеть вашим сознанием. Не так страшен черт, как его малюют! И все же это только первые шаги.
В механизме действия болевого поля есть еще немало неизученного. Каждый индивидуальный опыт неповторим. Так, можно, например, разглядеть некоторые отличия между болевыми полями мужчин и женщин. Сильный пол, олицетворяющий в основном рациональный тип эгоизма, легче и быстрее схватывает суть этой «проблемы» и довольно охотно — через наблюдение — дистанцируется от болевого поля, расставаясь с ним почти без сожалений. Свобода от боли и страха перевешивает для мужчин любые контраргументы и оправдывает любые усилия по достижению положительного результата. Женщины же, носительницы преимущественно эмоционального эгоизма, к болевому полю относятся несколько иначе.
∙ Болевое поле для них — это прежде всего «шкатулка с эмоциями», пусть и негативными, но эмоциями. Содержащиеся в ней эмоциональные наборы одновременно и ранят, и будоражат воспоминания. Они обогащают палитру восприятия окружающего мира, усиливая эмоциональную идентичность. Отказаться от этого «стимулятора» женщинам не так-то просто.
∙ В слабых, но умелых руках женщин строптивое и ядовитое болевое поле становится великолепным «эмоциональным хлыстом», фактором силы, позволяющим управлять физически более мощным, но чувственно не столь искушенным мужским началом. Силе мышц противопоставляется не только воля, но и временно усмиренный ею вулкан эмоций. Управлять болевым полем чрезвычайно опасно, но женщина всякий раз отважно входит в эту «клетку со львами».
∙ Отношение женщин к болевому полю связано с особенностями их физиологии, в частности, почти в полтора раза более сильным, чем у мужчин, природным иммунитетом. Соответственно и планка сопротивляемости эмоциональным «извержениям» тоже существенно выше.
Разумеется, болевому полю безразличны его жертвы. Оно разит всех подряд. Какой бы силой духа и выносливостью ни обладала «слабая» женщина, со временем и ей становится трудно выдерживать его удары. Пусть с опозданием, но приходит понимание, что потеря любой части болевого поля не только не означает утраты чего-то ценного, но и компенсируется не менее острыми, яркими, сочными позитивно заряженными эмоциями. Этот опыт, это знание в конечном счете приходят к каждому независимо от того, какой тип восприятия в нем преобладает — чувственный или рациональный. Освобождение от пут болевого поля — единственный путь к осознанности и гармонии.
Весьма сложен и механизм взаимодействия нескольких индивидуальных болевых полей, порождающий феномен коллективной неосознанности или коллективного болевого поля. Большинству знакомо ощущение облегчения, слабости и опустошенности, наступающее сразу после «извержений» болевого поля — нервных срывов, ссор, приступов гнева или агрессии. Рассудок трактует эти состояния как избавление от излишней негативной энергии. На самом деле это еще одна из создаваемых им иллюзий.
Вспышка болевого поля свидетельствует о том, что оно переполнено. Избыточная негативная энергия, переливаясь вовне, чаще всего переходит в болевые поля самых близких людей (на то они и близкие!). Даже если болевой эмоциональный заряд сразу не вызывает ответной реакции и ссоры не происходит — близкий вам человек стерпел, промолчал, отвел глаза, — будьте уверены: негативная энергия никуда не делась. Она лишь на время сменила «место обитания» и непременно даст о себе знать в любой подходящий момент. Она осталась в семье, среди родных людей и будет ходить «по кругу», накапливаясь и периодически провоцируя конфликты.
Хуже всего, когда болевые поля вступают в прямое соприкосновение и извержение идет «на встречных курсах». Мысли-активаторы выходят из тени в обличьи гневного взгляда, нелепого обвинения, оскорбления действием. Болевые поля содержат неиссякаемый запас эмоционального «сырья» для изготовления нелепейших оскорблений, чаще всего совершенно абсурдных и не относящихся к сути конфликта. Слово за слово, ссора набирает обороты, доходит до исступления, насилия, порой даже убийства… Впоследствии измученные, растерянные и раскаивающиеся ее участники не могут даже вспомнить, с чего все собственно началось. Помните у В. Высоцкого:
