— Заткнитесь, — второй раз за этот день грубо оборвал ее Оливер.
Каролин отвернулась от него и уставилась в темнеющее окно, чтобы он не увидел набежавшие слезы, внезапно обжегшие ей глаза.
В сумраке перед ними возник дом с зажженными в окнах огнями, занавески были раздвинуты. Оливер остановил «лендровер» у двери и вышел. Медленно и неохотно Каролин ступила на землю и последовала за ним. Он открыл дверь и пропустил ее вперед. Она чувствовала себя непослушным ребенком, которого наказали, и не поднимала глаз. Дверь за ними громко захлопнулась, и сразу, как по сигналу, раздался радостный голос Джоди. Открылась дверь кухни, он пробежал по коридору и замер, когда увидел их вдвоем. Посмотрел на дверь, затем взглянул в лицо Каролин, все еще надеясь.
— Ангус? — спросил он.
Он ожидал, что она вернется с Ангусом. Каролин, ненавидя необходимость сообщать ему эту печальную новость, выдавила:
— Ангуса там не было.
Наступила тишина. Потом Джоди небрежно бросил:
— Ты не нашла его.
— Он был там, работал. Но он уехал на несколько дней. — Она продолжала, пробуя говорить уверенно и убедительно: — Он вернется. Через день или около того. Не надо волноваться.
— Но госпожа Купер сказала, что ты заболела.
— Нет, — быстро отрезала Каролин.
— Но она сказала...
Их беседу прервал Оливер:
— С твоей сестрой так происходит из-за того, что она плохо ест и не слушает советов. — Его голос звучал уверенно. Джоди смотрел, как он расстегивает свое твидовое пальто и перекидывает его через перила. — Где госпожа Купер?
— На кухне.
— Иди скажи ей, что все хорошо. Я привез Каролин назад, и она сейчас ляжет в кровать и поужинает. А завтра она будет паинькой. — И так как Джоди все еще колебался, Оливер развернул его за плечи и подтолкнул в сторону кухни. — Иди. Не волнуйся. Все хорошо.
Джоди ушел. Дверь кухни закрылась, издалека они услышали его голос: он передавал госпоже Купер слова Оливера. Оливер повернулся к Каролин.
— А теперь, — сказал он, — идите наверх в кровать, и госпожа Купер принесет вам ужин на подносе. Все очень просто.
Тон его голоса разжег старое забытое упорство. Упорство, которое время от времени заставляло Каролин действовать по-своему в детстве; упорство, с которым она пошла в театральную школу, невзирая на возражения мачехи. Хью давно признал, что эта черта в ее характере не поддается исправлению, и всегда был тактичен с ней, действуя уговорами и мягко направляя ее в нужное русло.
Теперь она размышляла, как бы устроить ужасную сцену, но, так как Оливер Карнеи продолжал стоять, ожидая ее действий, ее упрямство вдруг куда-то делось. Оправдывая себя за сдачу позиций, она подумала, что утомилась, слишком утомилась для дальнейших споров. Мысль о кровати, тепле и одиночестве внезапно ей понравилась. Без слов она отвернулась от него и пошла наверх, держась за полированные перила.
Когда она ушла, Оливер отправился в кухню, где нашел госпожу Купер собирающей на поднос ужин и Джоди за чистым столом разбирающим механизм заводной модели старомодного паровоза. Оливер вспомнил этот паровоз, вспомнил, как собирал его с матерью и Чарльзом. Они занимались им в дождливые дни, когда нельзя было гулять.
Он похлопал Джоди по плечу.
— Ты хорошо делаешь, — похвалил он мальчика.
— Я не могу найти одну деталь. Если я найду эту деталь, я смогу соединить две половины.
Оливер присоединился к поискам неуловимой детали. Не отворачиваясь от плиты, госпожа Купер поинтересовалась:
— Молодая леди чувствует себя хорошо?
Оливер, не глядя на нее, ответил:
— Да, все в порядке. Она легла спать.
— Что с ней случилось? — спросил Джоди.
— Она просто ослабла и устала.
— Не люблю болеть.
Оливер усмехнулся:
— Я тоже.
— Я подам ей бульон, — поделилась своими планами госпожа Купер. — Когда плохое самочувствие, ужин должен быть легким.
Оливер согласился с этим заявлением. Он все-таки нашел потерянную деталь и вручил ее Джоди:
— Это она?
— Точно. — Джоди был восхищен сообразительностью Оливера. — О, спасибо, я видел эту деталь, но не сообразил, что нужна именно она. — Он улыбнулся. — Вот почему легче работать вдвоем, правда? Вы поможете мне?
— Хорошо, прямо сейчас я приму ванну, а затем поужинаем вместе, ты и я. А после ужина мы посмотрим, сможем ли починить этот механизм.
— Он был ваш?
— Мой или Чарльза, я не могу припомнить.
— Забавный паровоз.
— Паровозы были роскошны. Они так великолепно шумели.
— Я знаю. Я видел их в фильмах.
Оливер принял ванну и пошел вниз, направляясь к библиотеке, чтобы выпить, когда вдруг вспомнил, что он должен был ужинать вечером в Рози-Хилл. Все было бы не так плохо, если бы он вспомнил об этом раньше. Но несмотря на то, что он видел Дункана Фразера во время ленча и даже говорил о предстоящем ужине, ужасные события дня вычеркнули начисто этот ужин из его головы.
А теперь уже было полвосьмого, а он не в вечернем костюме. Он все еще в старом свитере и вельветовых брюках — собирается принять ванну. Мгновение он колебался, оттопырив нижнюю губу и решая, что делать, но сомнения были наконец отброшены из-за Джоди, который провел в одиночестве и беспокойстве полдня. Кроме того, Оливер обещал ему помочь вечером починить паровоз. Это решило все. Он пошел в библиотеку, снял трубку и набрал номер Рози-Хилл. Лиз сразу же сняла трубку:
— Привет.
— Лиз.
— А, Оливер, ты звонишь, чтобы сказать, что опаздываешь? Ну, ничего, я забыла поставить фазана в духовку, и кроме того...
Он прервал ее:
— Нет, я звоню не для этого. Я звоню, чтобы сказать, что не могу прийти.
— Но... я... отец сказал... — И добавила с несколько другой интонацией: — С тобой все хорошо? — Она говорила так, будто бы он сошел с ума. — Ты не заболел?
— Нет. Только я не могу приехать... я сейчас объясню...
Она холодно поинтересовалась:
— Не имеет ли это отношения к девушке и мальчику, которые гостят в Карнеях?
Оливер был удивлен. Он ничего не говорил Дункану о Клибурнах не с намерением скрыть, а просто потому, что имелся другой, более важный предмет разговора.
— Как ты узнала?
— О, святая простота. Не забудь, наша госпожа Дуглас — невестка Купера. Ты не можешь ничего удержать в тайне, живя здесь, Оливер. Уж тебе следовало бы знать.
Он почувствовал себя уязвленным, будто бы она уличила его в обмане.
