Наш сон глубок – глубок! Туман огромной сферы, Как некий плащ без меры, Спадает вглубь долин, На выступы руин, На скалы, – водопады, (Безмолвные каскады!) На странность слов – о горе! На море, ах, на море! Перевод В. Брюсова (1924)
Так далеко, так далеко, Что конца не видит око, Дол простерт живым ковром На Востоке золотом. То, что там ласкает око, Все далеко, ах, далеко! Этот дол – долина Ниса. Миф о доле сохранился Меж сирийцев (темен он: Смысл веками охранен); Миф – о дроте Сатаны, Миф – о крыльях Серафимов, О сердцах, тоской дробимых, О скорбях, что суждены, Ибо кратко – 'Нис', а длинно 'Беспокойная долина'. Прежде мирный дол здесь был, Где никто, никто не жил. Люди на войну ушли; Звезды с хитрыми очами, Лики с мудрыми лучами, Тайну трав здесь берегли; Ими солнца луч, багрян, Дмился, приласкав тюльпан, Но потом лучи белели В колыбели асфоделей. Кто несчастен, знает ныне: Нет покоя в той долине! Елена! Как твои глаза, Фиалки смотрят в небеса; И над могилой тучных трав Роняют стебли сок отрав; За каплей капля, вдоль ствола Сползает едкая смола; Деревья мрачны и усталы, Дрожат, как волны, встретя шквалы, Как волны у седых Гебрид; И облаков покров скользит По небу, объятому страхом; И ветры вопль ведут над прахом, И рушат тучи, как каскады, Над изгородью дымов ада; Пугает ночью серп луны Неверным светом с вышины, И солнце днем дрожит в тоске По всем холмам и вдалеке. Перевод В. Брюсова (1924)
Как реквием читать – о смех! Как петь нам гимн святой! Той, что была прекрасней всех И самой молодой! Друзья глядят, как на мечту, В гробу на лик святой, И шепчут: 'О! Как красоту Бесчестить нам слезой?' Они любили прелесть в ней, Но гордость кляли вслух. Настала смерть. Они сильней Любить посмели вдруг.
