К***
Меня, на утре жизни, влек В просторном мире уголок, Что я любил, любил до дна! Была прекрасна тишина Угрюмых вод и черных скал, Что бор торжественный обстал. Когда же Ночь, царица снов, На все бросала свой покров И ветр таинственный в тени Роптал мелодию: усни! Я пробуждался вдруг мечтой Для ужаса страны пустой. Но этот ужас не был страх, Был трепетный восторг в мечтах: Не выразить его полней За пышный блеск Голконды всей, За дар Любви – хотя б твоей! Но Смерть скрывалась там, в волнах Тлетворных, был в них саркофаг Для всех, кто стал искать бы там Покоя одиноким снам, Кто скорбной грезой – мрачный край Преобразил бы в светлый рай. Перевод В. Брюсова (1924)
Наука! ты – дитя Седых Времен! Меняя все вниманьем глаз прозрачных, Зачем тревожишь ты поэта сон, О коршун! крылья чьи – взмах истин мрачных! Тебя любить? и мудрой счесть тебя? Зачем же ты мертвишь его усилья, Когда, алмазы неба возлюбя, Он мчится ввысь, раскинув смело крылья! Дианы коней кто остановил? Кто из леса изгнал Гамадриаду, Услав искать приюта меж светил? Кто выхватил из лона вод Наяду? Из веток Эльфа? Кто бред летних грез, Меж тамарисов, от меня унес? Перевод В. Брюсова (1924)
ИЗ ПОЭМЫ 'АЛЬ-ААРАФ'. ГИМН НЕСЭСИ
'Дух! ты, кто в высоте, Там, где в эфире ясном Равно по красоте Ужасное с прекрасным! Где твердь завершена, Где грань орбитам звездным, Откуда плыть должна Звезда назад по безднам! Где твой предел святой, Незримый лишь кометам, Наказанным судьбой За грех пред вечным светом, Несущим пламя в даль, Луч алый преступленья И вечную печаль, Вовек без промедленья! Мы знаем: ты – во всем! Ты – в вечности: мы верим! Но на челе твоем И тень – мы чем измерим? Друзья весны моей Хранили убежденье, Что вечности твоей Мы, в малом, отраженье. Но все, как ты решил; Звезда моя далеко. И путь ей меж светил 
