Больше всего меня поразило то, что они говорили обо мне так, как будто я если уж не каждый день, то каждые два точно попадал к ним в вытрезвитель.
- Послушайте, - крикнул я им, - это какая-то нелепая ошибка. Я не алкоголик, я вообще не пью, я ученый физик.
В ответ они заржали так, что, казалось, стены рухнут.
- Я могу доказать, что я ученый, - не унимался я. - Хотите я сформулирую закон Паскаля, на котором основано действие гидравлического пресса?
Я рассказал им этом законе, что послужило поводом для более бурного веселья. Тогда я решил, что в школе милиции вряд ли преподают Паскаля и поведал им правило буравчика, которое в средней школе изучают все. Милиционеры хохотали пуще прежнего, а дежурный капитан сказал:
- Ну еще б ты не знал правила буравчика! Штопором-то небось каждый день пользуешься!
Единственным человеком, который меня поддержал, был пьяный хмырь, сидевший со мной за решеткой.
- Правильно, Михалыч! - хрипел он из-за моей спины. - Скажи им! Пусть знают наших!
Ночь я промучился на скамейке рядом с хрипатым пьяньчужкой и заснул лишь под утро. Разбудил меня капитан.
- Вставай, физик, - сказал он презрительно. - К тебе жена пришла.
Он вывел меня из-за решетки и я увидел Вику.
- Что ты здесь делаешь? - удивился я.
- Тише, - ответила Вика, отвела меня в сторону и зашептала. - Посмотри, что я нашла у себя дома.
Она протянула мне свидетельство о браке, раскрыв которое я прочитал, что 10 мая 1985 года мытищинским ЗАГСом зарегистрирован брак между гражданином Пьянченко Евгением Михайловичем, то есть мною, и гражданкой Сван Викторией Сергеевной.
- Что это значит? - обескуражено спросил я.
- Это значит, что мы попали не в свой мир, а в мир наших двойников.
- С ума сойти, - ответил я. - Город стоит тот же, улицы те же, а судьбы людей так перепутаны. Интересно, неужели человек во вселенной значит меньше, чем какой-нибудь кирпич?
- Да, - прошептала Вика. - И я должна тебя обрадовать тем, что, судя по обстановке в нашей квартире, ты беспробудный пьяница.
- А дети у нас есть? - спросил я.
- Мой сын Сережка, - ответила Вика.
- А твой Валера - муж моей Лены. И ты изменяешь мне с ним, - иронично заметил я: теперь мне стало понятным вчерашнее поведение Валеры.
- Я должна тебя еще огорчить, - сказала Вика. - Динозавр исчез.
- Как исчез? - вскрикнул я.
- Мы заезжали на пруд с участковым. Он исчез. Думаю, что его сородичи полакомились падалью.
- Сожрали целиком такого громадного динозавра?!
- Может, в пруд уволокли.
Наш разговор прервал лейтенант:
- Так, свидание окончено, - скомандовал он. - А тебе, физик, карета подана.
- Женя, возьми с собой свои вещи, - Вика протянула мне сумку.
И меня отвезли в Москву в Петроверигский переулок и действительно сдали в Международный центр творческого гипноза при НИИ профилактической медицины. И в течение месяца приезжий американский ученый вместе 'друганом' моего благодетеля капитана милиции проводили со мною сеансы гипноза, внушая мне мысль о необходимости начать новую жизнь.
Сколько ж можно, вопрошал я, начинать новую жизнь? Я уже был ученым-физиком, был пустынным отшельником, муравьиным самцом, первобытным человеком! Сколько же можно?!
Не отчаивайся, отвечали мне, и начни еще раз. Главное, это поверить в свои силы.
И они меня убедили.
Эпилог
Пятого июля 1993 года я сидел в своем 'мерседесе' на автостоянке за городским рынком и ждал Лену. Лена - это моя в некотором роде любовница. 'В некотором роде' потому, что на самом деле она - моя Жена. Но об этом знаем только мы. Лена опаздывала, но я знал, что она обязательно придет, и от нечего делать читал газету. А в ней была опубликована маленькая, но очень любопытная заметка. Она называлась 'Миллион долларов за белую горячку.' И вот что в ней было написано:
'Феноменальная личность проживает в Мытищах. Пьянченко Е.М., фамилия которого как нарочно самым красноречивым образом говорит о склонностях этого человека, имел восьмилетнее образование и работал грузчиком в овощном магазине. В 1990-ом году пагубное пристрастие к веселящим напиткам довели его до белой горячки, во время которой Пьянченко Е.М. мерещился столь любимый им зеленый змий. В ходе принудительного лечения американский психиатр Джон Майнуотер, работавший в это время в Москве, не только полностью излечил гражданина Пьянченко от алкоголизма, но и пробудил в нем гениальные
