Заметив велосипед Джейми на месте, в гараже, она поднялась по ступенькам, рассчитывая, что он встретит ее. Но в комнате сына не было, поэтому она направилась в кухню.
— Привет, Меган! — поздоровалась она со свекровью, занятой приготовлением ужина.
Меган слабо улыбнулась ей. Хелен уселась на стул напротив.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — с тревогой спросила она.
— Все нормально, детка. Вот только мой противный желчный пузырь снова дал о себе знать. — Меган поморщилась. — Поделом мне, не надо было сегодня утром есть, торт с кремом у соседей.
— Давай я тебе помогу. — Хелен принялась мыть овощи. — Ты к врачу обращалась?
— Да все не так плохо, детка. Я уже приняла лекарство. Не беспокойся, — добавила она, увидев, что Хелен собирается ей выговаривать. — Я бы позвонила доктору Трою, если бы было нужно.
— Договорились. Не забудь. И пока никаких тортов с кремом. — Хелен погладила Меган по руке.
— Никаких тортов и точка, — согласилась Меган с воодушевлением. — Нет ничего хуже болезни, в которой сама виновата.
Хелен улыбнулась.
— Кстати, куда запропал Джейми? Он у Кита? Я видела его велосипед в гараже и решила, что он дома.
— А, у Кита сломался велосипед, цепь лопнула, и они решили прогуляться пешком.
Хелен бросила взгляд на часы.
— Уже довольно поздно. Они сказали, куда пошли?
— Я велела им быть дома к шести. — Меган наклонилась к духовке, где жарилась курица. — Они пошли к пляжу, навестить Джоса. Помнишь, они собирались? Джос сказал Джейми, что он может прийти посмотреть дом.
Хелен перестала чистить морковь.
— Он пошел в гости к Джосу? — Сердце сжалось от знакомой тягучей боли.
— Джос пригласил его… — начала Меган.
— Но вовсе не обязательно было идти именно сегодня. Джос только что приехал и, ну… — Хелен замолчала. Меган выпрямилась. — Я и сама собиралась когда-нибудь съездить туда и посмотреть, — неуклюже закончила она.
— С ним там ничего не случится, детка, — мягко сказала Меган.
Хелен встала и принялась вышагивать по кухне.
Потом решилась.
— Послушай, Меган, я бы предпочла, чтобы Джейми поменьше общался с Джосом.
Меган, вытирая руки о фартук, встретилась с Хелен глазами.
— Джос всегда был ответственным человеком, — ответила она. — Он плохому не научит.
Хелен нервно заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
— Да меня не это беспокоит. Я не хочу, чтобы Джейми с ним сблизился! Джос может так же внезапно уехать, как и приехал. И что тогда будет с Джейми?
— Джейми уже не маленький ребенок, детка, — очень мягко возразила пожилая женщина. — Он поймет, если это произойдет. Мне думается, ты преувеличиваешь. Сейчас Джос для него — новинка. Со временем все утрясется.
Хелен отвернулась. Утрясется? Что, если ей сказать Меган…
— Я знаю, как скучает Джейми по Иану, Меган. А из-за фамильного сходства он может… Ну, ты понимаешь… — Она не закончила, боясь облечь свои опасения в слова.
— Увидеть в Джосе замену отцу, — спокойно договорила за нее Меган. Хелен почувствовала такую слабость в ногах, что снова села за стол.
Но гнев все еще жег ее.
— Не могу принять Джоса в качестве члена нашего семейства, — проговорила она. — Я слишком переживала, когда он уехал. Мне много времени потребовалось, чтобы справиться с обидой и гневом. Я не желаю снова ворошить прошлое.
— Хорошо тебя понимаю, детка, но поверь мне, жизнь слишком коротка, чтобы долго таить зло. Так и заболеть можно. — Меган вздохнула. — Не могла бы ты оставить все свои обиды в прошлом и попытаться узнать Джоса заново? Вы ведь были такими друзьями. Мне кажется, он бы не возражал возобновить вашу… дружбу.
— Дружбу? — Хелен едва не расхохоталась. — А собственно, чего он ждет? Что я приму его с распростертыми объятиями? Ты не понимаешь, как… — Хелен замолчала и прикусила губу.
Она едва не поведала Меган о тайне, которой поделилась лишь с Ианом. Но Меган — мать Иана, а стало быть, последний человек, перед которым она решилась бы исповедоваться. Она любила Меган так, как любила бы мать, будь та жива, и не могла рассказать ей, что ее любимый внук — вовсе не внук.
Это наверняка разбило бы ее сердце. Хелен никогда не позволила бы себе этого после всего, что Меган сделала для нее, для них всех.
— Ты очень любила Джоса, верно? — мягко спросила Меган.
Хелен устало провела рукой по глазам.
— Да, любила. Но теперь с этим покончено.
— Ты никогда не рассказывала о тех годах, о Джосе.
Хелен снова испытала нестерпимое желание все рассказать, вытащить все печальные события на свет Божий. Но она сдержалась. Вместо этого она снова поднялась.
— Как ты сама сказала, Меган, это было очень давно. За последние одиннадцать лет Джос и я стали совершенно чужими. Эту пропасть не перекрыть, даже если бы мы и хотели. — Она снова взглянула на часы. — Без десяти шесть. Пожалуй, возьму-ка я машину и съезжу за мальчиками. Они, верно, уже на пути домой.
Меган посмотрела на нее так, будто собиралась что-то сказать, но передумала.
— Ладно. Идти ведь порядком.
Хелен выехала на дорогу. Что бы ни говорила Меган о том, будто Джос может внести разнообразие в жизнь Джейми, она должна поговорить с сыном. Нельзя, чтобы он постоянно вязался к Джосу.
И она не хотела, чтобы они сблизились. Хелен попробовала рассуждать на эту тему бесстрастно, но, разумеется, не смогла. Ко всему, что касалось Джоса Уэйда, она относилась эмоционально. Теперь, когда ко всему прочему добавилось еще беспокойство о сыне, ее смятение утроилось.
Хелен поехала коротким путем, зная, что мальчики пойдут именно так, но не встретила их. Неохотно свернув с дороги, она въехала в большие чугунные ворота белого дома, которым когда-то владел Эшли Уоррен, богатый американец. Теперь, судя по всему, дом принадлежал Джосу.
Как сказал Джейми, дом стал густо-кремовым с коричневыми бордюрами, что придавало ему несколько испанский вид. Она свернула по дорожке и остановилась у внушительного подъезда. Через открытую дверь просторного гаража был виден темно-зеленый «ягуар» Джоса.
Нехотя выбираясь из машины, она внезапно вспомнила, что предложила Грэгу самой поговорить с Джосом об аренде, и едва не рассмеялась. Какая глупость! Ей не хотелось встречаться с Джосом ни по какому поводу, но, поскольку Джейми скорее всего здесь, выбора у нее не было. Она перевела дыхание, поднялась по ступенькам и позвонила.
Джос сам открыл дверь. Он сменил темный костюм, в котором был днем, на линялые джинсы и старую ветровку.
Ветровка была светло-голубая, с капюшоном, откинутым на плечи Джоса, а завязки болтались на широкой груди. Хелен так хорошо помнила эту ветровку, что сразу же почувствовала, как болезненно сжалось ее сердце.
Спереди на ветровке была эмблема все еще популярного в городе спортивного клуба. Владей Хелен собой и ситуацией получше, она бы пошутила, что эта ветровка превратилась в семейную реликвию.
Это была его любимая ветровка. И ее. Она любила, обнимая его, прижиматься щекой к мягкому материалу. И сейчас почти ощутила твердые мускулы его груди под своей щекой…
— Джейми здесь? — спросила она, причем эротические воспоминания придали ненужную резкость ее тону.
