— Нет ни единого. Те, кто пробовал, находятся в могилах, — парировала служанка. — Если чего не похуже.
— Это то, что мы слышали. Слишком долго мы находились в тисках страха, даже не делая попытки остановить чуму, которая досаждает нам.
— Нэй, хозяйка, — пожилая женщина поспешно перекрестилась, возможно, ощущая опасность, скрывающуюся в тенях. — Многие вошли в проклятую долину реки, чтобы уже никогда не вернуться.
Изобелла мотнула головой.
— Глупые мальчишки и пьяные войны, искавшие славу. Они неслись сломя голову там, где необходима хитрость. Не пытались обнаружить слабое место у Зверя, которое помогло бы его уничтожить.
— Именно это вы и намереваетесь сделать?
— А, что еще мне остается? — тонкие черты лица ожесточились в лунном свете. — Я не собираюсь скрываться здесь и ничего не делать.
Бэйн замер, ощутив незнакомое доселе чувство — очарование этой девушкой.
— Это тяжело, девочка, но я считаю, что Зверь не придет за Кэтрин этой ночью. Говорили, что и раньше, он неоднократно выжидал несколько дней или даже недель, прежде чем востребовать свою жертву.
— Но он придет, — сказала она низким голосом.
Служанка вздохнула.
— Да, он придет.
— Больше я не буду откладывать выполнение своего долга. Я надеялась, что отец соберет в кулак свое мужество и сделает все, что нужно… ох, — Изобелла расправила плечи. — Я напрасно надеялась. Теперь это все на моих плечах.
— Нэй.
— Айе. Вернись в большой зал. Останься с Кэтрин.
Хотя приказ был произнесен мягким тоном, в голосе отчетливо слышались приказные нотки. Эта девушка привыкла, чтобы ей подчинялись.
Поднеся кончик платка к глазам, чтобы промокнуть их, служанка заторопилась обратно через ворота. Оставшись одна, Изобелла помедлила, глядя в темноту с легким замешательством. Затем, вздернув подбородок, она торопливо двинулась к деревьям.
Бэйн колебался. К замку он приблизился с единственной целью. Захватить свой приз и вернуться в свое логово. Все просто и без осложнений. Так, как он предпочитал делать всегда. Теперь, однако, он ощущал странную нарастающую нервозность. Девушка вызвала в нем то, что никто не мог вызвать на протяжении двух веков.
Она вызвала его интерес.
Следуя в темноте за ее стройным силуэтом, Бэйн не потрудился даже обдумать причину, почему это его отвлекает. Да не все ли равно? Этого вполне достаточно для того, чтобы он узнал больше об этой девчонке.
С неестественной легкостью ему удалось пройти сквозь сгустившийся лес. Под ним не хрустнула ни одна ветка, не зашелестел ни один листочек. Его присутствие, однако, буквально витало в воздухе, заставляя девушку ускорять шаги и оглядываться через плечо с нарастающим беспокойством. Она могла чувствовать, что он совсем рядом. Тем не менее, она продолжала двигаться вперед, возможно, убедив себя, что мурашки на ее коже — это всего лишь выдумка.
Они подошли невероятно близко к находившейся в тумане дельте реки, которая защищала его логово. Бэйн слабо улыбнулся ее мужеству. Или, возможно, безумию. Немногим хватало смелости, чтобы подойти так близко.
Изменив направление своего движения, девушка ступила на небольшую полянку. И тут же, обернувшись, она прижалась спиной к стволу дерева и выхватила маленький кинжал из-под плаща.
— Кто там? — требовательно спросила она. — Покажитесь.
Бэйн чувствовал неистовое биение пульса у основания ее горла. Зубы Бога, она взбаламутила его инстинкты. Жажду крови. И… что-то еще. Какое-то чувство, казавшееся всего лишь отголоском забытых воспоминаний.
Оставаясь в тени окружающих его деревьев, Бэйн скрестил на груди руки.
— Ты надумала командовать мной, девушка?
Пульс участился, но было удивительно, что она осталась на месте, будучи готовой бороться, а не убегать.
— Это мое право, — ее голос облетел поляну. — Это — земля Фостеров, а я — дочь лэрда.
Его губы скривились.
— С какой гордостью это произнесено.
— Не с гордостью, просто констатация факта.
— Я знаю, кто ты, — сказал он с холодным призрением. — Я могу чувствовать запах отравленной крови твоего отца, витающий в воздухе.
Карие глаза расширись от гнева.
— Вы пытаетесь оскорбить меня, скрываясь за деревьями? Почему вы прячетесь в тени? Вы стесняетесь показать свое лицо?
— Мне нечего стесняться, моя честь выше позора, — он выдержал короткую паузу. — Можешь ли ты сказать то же самое, дочь Фостера?
Слабый румянец окрасил ее кожу цвета словной кости. Бэйн прищурился. Похоже, девушка чувствовала жало их семейного позора. Гораздо больше страдая, чем ее отец.
— Вы тратите мое время, — процедила она. — Я не хочу глупых игр.
— О. Тогда чего ты действительно хочешь, одна в темноте? — протянул он.
— Просто следовать своему пути.
Бэйн молча перемещался среди деревьев, подходя все ближе.
— Своему пути куда?
Она нахмурилась, почувствовав его движение, но не имея возможности увидеть его.
— Это мое личное дело.
— Разве ты не должна быть надежно укрыта своим девственным одеялом в такой час? Темнота — опасное место для такой красивой девушки.
— Я не боюсь. — Решительным движением она выкинула вперед руку с ножом, замахиваясь им на тени.
Бэйн грубо рассмеялся.
— Ты полагаешь, что сможешь защититься этим тонким лезвием? Или твой острый язычок сможет удержать демонов на расстоянии?
Ее губы сжались.
— Я под защитой своего отца и его людей. Если что-нибудь со мной случится, то у вас не будет возможности скрыться.
Бэйн замер, охваченный многовековой яростью. В этом самом месте его окружили воины Фостера и жестоко напали.
И все из-за любви к женщине.
— Ах, это тот самый отец, который пьет в своем большом зале и ожидает, когда сможет отдать свою дочь Зверю МакДонелла? — поддразнил он. — Я дрожу от ужаса.
Она покраснела еще больше. Как из-за гнева, так и из-за стыда.
— Святые небеса, я не буду говорить с тенями, — процедила она. — Покажитесь или идите своей дорогой.
Бэйн колебался. Ему необходимо идти своей дорогой. Или вернутся в замок к ожидающей жертве, или в свое логово. Задержаться — значит проявить больше, чем мимолетное любопытство.
Странно, но когда эта мысль появилась у него в голове, он уже принял решение. Он задержится. Прошло больше двухсот лет с тех пор, как он считал девушку чем-то большим, чем орудием мести.
Или обедом.
