Десять минут спустя они сидели за столом друг против друга, яичница и бекон между ними. Джейн вроде бы ела с удовольствием, но то и дело поглядывала в окно на двор и на загон вдали.
— Хорошо, должно быть, знать свое будущее.
Утверждение удивило Бобби, тост застрял у него во рту.
— Что ты имеешь в виду? — промычал он, удивленно улыбаясь.
— У тебя есть дом и ясная цель. — Она обвела рукой кухню. — Ты знаешь, кто ты, чего ты хочешь и где будешь через десять лет.
Бобби откусил обуглившийся тост. Он никогда не думал о себе как о человеке, устроившем свою жизнь так, что он уверен в своем будущем. Может быть, это потому, что он так одержим прошлым? Бобби поймал ее взгляд.
— А вот ты, Джейн… Разве ты не знаешь, чего хочешь?
— Думала, что знаю.
— Ты из королевской семьи. Наверное, можешь делать все, что пожелаешь.
— Если мы говорим о деньгах, то возможно. Но это не дает ни истинного счастья, ни даже удовлетворения.
Истинного счастья? Боже, он не знал истинного счастья. Не знал с тех пор, как еще мальчишкой кочевал со своей семьей. Тогда они собирались все вместе у вечернего костра и бывали счастливы. Сейчас Бобби не узнал бы истинного счастья, даже если бы оно маячило у него перед глазами. Он просто отмахнулся бы от него. Он не заслужил добрых чувств. Пока еще не заслужил.
— Беда в том, что деньги и положение не есть настоящая цель, — продолжала Джейн. — Цель приходит изнутри твоего существа. — Джейн положила на тарелку вилку и вздохнула. — Я мечтала открыть собственный ресторан. Это была моя цель, это для меня было все. Теперь я в растерянности. Что со мной произошло? Почему в Калифорнии я была так уверена в своем будущем? Собственный ресторан, семья, муж, дети… Это была моя страсть, она двигала мной. Вдруг приезжает незнакомый человек и говорит, что он мой брат. Ничего, да? Когда-то давно моя мать работала в политических структурах. На очень скромной должности. Познакомилась там с мужчиной, началась короткая связь. Вышло так, что этот мужчина стал моим отцом. А потом оказалось, что он — султан Эмонда…
— Как? — Бобби наблюдал, как она насупилась. Ее выражение лица занимало его больше, чем следовало бы. — Султан?
— Представь себе, — она пожала плечами. — И вот меня вроде как вбросили в чужую жизнь. Жизнь, от которой многие люди пришли бы в восторг. Эмонд — красивая страна, и люди там прекрасные. Я хочу ХОТЕТЬ быть их частью. Но там я нашла в себе лишь чувство потерянности. И потом еще чувство вины. Потому что братья дали мне все, предлагали мне все. Но если быть честной, в их жизни я чувствовала себя не на месте, испытывала неловкость. Знаешь, я никогда не стояла в первых рядах. Слава меня не привлекает. Я люблю простоту. Мне нравится быть за сценой.
— На кухне, — уточнил он, следуя за ее мыслью.
Шутка заставила обоих улыбнуться.
— Пойми меня правильно. Я рада, что узнала, откуда я родом. Теперь у меня есть братья. Это подарок. Но… странная вещь… моя жизнь перестала быть моей.
— Братья принимают за тебя решения? — спросил он, сопровождая вопрос неуверенной улыбкой.
— Нет, Бобби, не совсем так. — Большие миндалевидные глаза выражали понимание. — Они не заставляют меня делать то, чего я не хочу. Но я понимаю, что мой долг — попытаться быть Аль-Найал. Я поехала в Эмонд, чтобы впитать ту жизнь, понять их культуру, побольше узнать об отце и его семье. Впечатления удивительные. И все же я чувствовала себя точно туристка, которая хочет вернуться домой.
Бобби, не мигая, смотрел на нее. Даже когда родители были живы, таких разговоров у них за столом на кухне не бывало. Говорили больше о еде. Теперь он и Абель перебрасывались словами о знакомых вещах. Еда, ранчо, что случилось вчера, что надо сделать завтра. Никогда не упоминались чувства, надежды и прочая подобная чепуха.
— Может быть, ты хочешь того же, чего желает каждая женщина, — высказал предположение Бобби.
Она медленно обвела его таким откровенным взглядом, что Бобби немного смутился.
— Чего же? — спросила она.
— Безопасности.
— В любви или в деньгах?
— В жизни.
— Кто тебя научил такой проницательности? — ласковая, теплая улыбка вошла в него, точно раскаленный нож в масло.
— Наверное, моя сестра, — почти не думая, ответил он. — Несмотря на свою болезнь, она была не по годам мудрая. Она всегда знала, что по-настоящему важно.
Да, это правда. Кимми пыталась заставить Бобби видеть самое важное. Но научить мертвое сердце биться снова — задача неразрешимая. И он опять и опять терпел поражения во всем и везде. Везде, кроме ранчо. Бобби смотрел в зеленые глаза женщины, которая заставила бешено биться его сердце. Ну нет, он уже не будет таким, как сестра и отец. Джейн Хефнер Аль-Найал сделала ему комплимент: вот, мол, он сам сделал выбор своей судьбы, своего будущего. Едва ли она догадывается, что Бобби пытается направлять и ее будущее.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Сара, Эли, Дэниэл и Мэй.
Четверка самых удивительных ребят, каких встречала Джейн. Разговаривать с ними, слушать, как они радуются приезду на Кей-Си-ранчо, — настоящий праздник. Ее восхищал мужчина, сделавший это возможным.
Бобби прощался с Мэй и ее родителями. Яркая, красивая девочка-подросток потеряла зрение десять месяцев назад. На ранчо она была новичком. Кузнец Абель рассказывал Джейн, что семья каждый раз едет три часа, чтобы попасть на Кей-Си-ранчо. Высока их репутация, велик опыт общения, но все же поначалу девочка держалась замкнуто. Однако лошади и забота персонала постепенно помогли ей выбраться из тьмы, в которой она жила. Да, эффект удивительный.
— Ты задержишься? — спросил Бобби.
Джейн скользила взглядом по морю зелени и серой гальке, по деревьям и лошадям, по маленькому гостеприимному дому. Ей неуютно во дворцах — что в Эмонде, что в доме Шакира в окрестностях Парадиза.
— Пожалуй, нет. У меня планы на этот полдень.
— Другое свидание? — небрежно спросил он. Но жесткие складки вокруг рта показывали, какое раздражение у него вызвала одна только мысль об этом.
Джейн попыталась скрыть свое удовлетворение. Интересно, собирается ли он выполнить обещание и поцеловать ее. Он уже держал ее за руку. А поцелуй мог бы стать естественным продолжением.
— Да, у меня свидание, — серьезно сообщила она. — С невесткой. В торговых рядах.
Выражение его лица заметно изменилось, раздражение превратилось в ленивую самодовольную ухмылку.
— Пошли, — он потянул ее за руку.
Джейн попрощалась с Абелем, помахала рукой детям и направилась к грузовику Бобби. По дороге в особняк Шакира и Риты она вспоминала дом на ранчо Кей-Си. Она чувствовала себя там удивительно бодрой, видела жизнь, которая наполняла смыслом каждый день и час. И Джейн вновь подумала, как повезло Бобби, что он сделал столь правильный выбор.
— Ты понравилась детям.
