ему, что при всем при том после слияния с нами его уже не будут изводить каждодневные тревоги и опасения.
— И как же ты собираешься осуществить свой замысел на практике?
— Я знаю таких людей, как Диллон, — ответил Джеймс. — По существу, они не хотят становиться пенсионерами, не хотят отходить от дел. Работа — это их жизнь, и мысль о массе свободного времени приводит их в ужас. Конечно, им хотелось бы облегчить свое положение, но, разумеется, не настолько, чтобы превратиться в праздных, деградирующих ленивцев.
Кивнув, Кэтрин задумчиво произнесла:
— Это так похоже на моего отца! Я уверена: если бы папа был жив, он до сих пор продолжал бы работать. Сейчас ему было бы за шестьдесят. — Она слегка тряхнула головой, и на ее лицо снова опустилась бесстрастная профессиональная маска. — Извини, что отклонилась от темы. Если мы должны вылетать после обеда, очевидно, мне надо позаботиться об оформлении документов?
— В этом нет необходимости, — ответил он. — У меня есть бюро поездок, которое и возьмет на себя все заботы. К тому же это будет не такая уж сложная поездка, поскольку у нас есть собственный отель на западном берегу Верхнего, — он неожиданно улыбнулся и добавил с лукавинкой, — а также казино в Пенсильвании и жилой комплекс около Ниагарского водопада. Так что, если нам позволят обстоятельства, мы сможем чуточку развлечься азартными играми, не нарушая при этом никаких законов.
По выражению его лица Кэтрин поняла, что он всерьез надеялся как-то сменить обстановку; улыбнувшись, она сказала:
— Может быть, в следующий раз?
Но оба знали, что следующего раза не будет.
— Пока наш маленький лайнер будет готовиться к вылету, тебе надо поехать домой, упаковаться, а через два часа мы должны встретиться. Успеешь? — спросил он.
— Да это уйма времени. Даже не сомневайся.
— Прекрасно. — Джеймс взглянул на часы. — Я скажу водителю, чтобы он заехал за тобой в двенадцать тридцать. Встретимся прямо в аэропорту.
Кэтрин поднялась со стула и направилась к двери. Мужчина смотрел на нее сзади и не мог оторвать глаз от ее широких, сильных бедер, обтянутых мини-юбкой, от узенькой талии, едва прикрывавшейся свободным коротким пиджаком, и от упругих длинных ног.
Лучше бы он не видел эту женщину сзади.
Но он увидел ее. Увидел не только глазами, но и всем телом: кровь забурлила в груди, застучала в висках, толчками стала вырываться откуда-то снизу вверх. Он вдруг поднялся из-за стола и пошел вслед за ней. Но дверь захлопнулась прямо перед его носом. Чтобы остыть и развеять эротические миражи, заполнившие его сознание, он вернулся на рабочее место, убрал в папку фотографию Диллона Марлборо и начал отбирать документы, которые надо было захватить в Дулут.
Но возня с бумажками не помогала: миражи продолжали преследовать его.
Захлопнув дверцу автомобиля, Кэтрин ринулась к своему дому. Педантичная во всем, она решила заранее собрать дорожную сумку, чтобы быть готовой выехать в аэропорт сразу, как только за ней заедет машина.
Небольшой дом, который ей удалось удачно выторговать полтора года назад, находился в уютном городке Нью-Рошелл, примыкавшем к северной окраине Нью-Йорка. Городок был тихий, чистый и зеленый; в ненастную погоду она могла слушать через раскрытые окна шум волн, бушевавших в проливе Лонг- Айленд, который выходил в Атлантический океан.
У Кэтрин были замечательные соседи, но больше всего ее радовало то, что Энни могла подрастать здесь, топая босыми ножками по чистой траве и ополаскивая каждый день легкие незагазованным морским воздухом.
Не обнаружив в доме ни дочурки, ни матери, ни детской коляски, Кэтрин решила, что бабушка с внучкой вышли на прогулку и что ей самой время терять не следует. Она достала из шкафа сумку и начала собираться в дорогу.
Мысли в ее голове кружились и даже, казалось, жужжали, как пчелы, покусывая мозг то с одной стороны, то с другой, ни на секунду не давая ей покоя. Особенно ее волновало то, что она согласилась сопровождать Джеймса в этой поездке. Но проходила минута — и мысли, вызывавшие в ней беспокойство, вытеснялись другими — теми, что доставляли удовольствие. К примеру, она с гордостью вспоминала об успехах, которых сама добилась в жизни с тех пор, как покинула отчий дом. Причем добилась благодаря тому, что всегда «держала голову в холоде» и, принимая решения, никогда не шла на поводу у эмоций.
Впрочем, однажды все-таки пошла. И получила урок. От горечи которого до сих пор покалывало в сердце.
Урок остался на всю жизнь. И, может быть, благодаря прежде всего именно ему она решила не вкладывать особый смысл в эту неожиданную деловую поездку вместе с Джеймсом. Во время собеседования он ни словом не обмолвился о возможных выездах в другие города или страны. И все-таки она попала в ситуацию не совсем заурядную. А с другой стороны, разве мог тут скрываться какой-то подвох? Просто босс попросил ее выполнить одну из рабочих функций, и ей вовсе не стоило пудрить себе мозги насчет того, что при этом у него было что-то еще на уме.
На уме, может быть, и не было. Но в глазах было. Она заметила в них страсть. Заметила еще вчера в гараже, когда мужчина склонился над ней, чтобы, как ей показалось, поцеловать ее. Но как же она прореагировала на это поползновение нового босса? Предательски. В ту же минуту у нее самой возникло ответное желание.
Но теперь гаражные страсти были позади, и впереди ей уже ничего не угрожало, потому что отныне она никогда и нигде не допустит, чтобы они вдруг опять оказались с ним наедине, в интимной обстановке. Никогда и ни за что! Малейший намек на неприличное поведение — и она за словом в карман не полезет, чтобы тут же поставить его на место.
Однако, рассуждая так, Кэтрин ловила себя на мысли, что предательское желание поцелуя, обуявшее ее в гараже, вовсе не исчезло. Какая-то бунтующая, бесшабашная часть ее существа и сейчас, когда она завершала приготовления к поездке с Джеймсом, тихонечко, но упорно нашептывала ей: ну, дай ему поцеловать себя хотя бы один только раз, всего один нежный поцелуй, чтобы удовлетворить свое любопытство…
Наружная дверь с шумом распахнулась, и раздался знакомый голос:
— Кэтрин, ты здесь?
— Да, ма.
— Я увидела твой автомобиль в подъездной аллее. Почему ты дома? — спросила Элис Пирс, придерживая у своих ног внучку, закутанную в розовый меховой комбинезончик.
Разрумянившееся личико девочки озарилось сияющей улыбкой, она протянула вперед ручонки и громко защебетала:
— Мама, мама! Ты уже плиехала!
Сердце Кэтрин встрепенулось, она подхватила дочурку на руки и закружилась вместе с ней около двери.
— Приветик, малышка.
— Приветик, мышка, — неожиданно в рифму ответила Энни и весело расхохоталась вместе с матерью.
— Ну, чем вы тут занимались вдвоем? — спросила ее Кэтрин, расстегивая молнию на комбинезоне.
— Гу-ля-ли на ву-ли-це, — по слогам произнесла девочка.
Повернувшись к матери, чтобы ответить на ее вопрос, заданный минуту назад, Кэтрин сказала:
— Я уезжаю в командировку, ма. Всего на сутки. И хотела бы оставить малышку на твое попечение. Продержитесь одну ночь? Если возражаешь, я сейчас же откажусь от поездки. Ты же знаешь, я не стала бы тебя просить, если бы…
— Да как я могу возражать? Бог с тобой, доченька. Только… это так неожиданно. Почему?
— Да я и сама ничего не знала об этой поездке до сегодняшнего дня. Тут во всем какая-то горячка. Но
