Красные и зеленые огоньки замелькали в странном порядке. Я закрыла глаза, чувствуя, что начинаю задыхаться. Неизвестно, как долго я выдержу эту пытку.
Наконец фургон встрепенулся и покатил быстрее, чем раньше.
Ник рядом со мной недовольно заворчал. Наверно, он тоже не может понять, что происходит. Как и я. Я предполагала, что мы едем в городскую контору, но город давно остался позади.
— Что делает Хайди? — пробормотал Ник. Он был в худшем положении, чем я: ему вообще ничего не видно, кроме дверей.
— Ничего, — отозвалась я. — Но Ник… Я не договорила: девушка досадливо прищелкнула языком, встала и забарабанила в перегородку, отделявшую кузов от кабины.
— Эй! — крикнула она. — Эй!
Ответа не последовало. Хайди постучала еще пару раз, пытаясь привлечь внимание водителя, но безуспешно. Потом с угрюмым видом снова уселась на колесо.
Не удивительно, что она не выдержала: ей так же скучно и неудобно, как и нам. Мы уже сорок минут в пути! Я знала это совершенно точно, потому что меня укачало.
Вот это уже серьезно. Не могла же я крикнуть: «Эй, остановитесь на минутку, я выйду, мне плохо!» — а потом вернуться и снова забраться под брезент. А если меня вырвет прямо здесь, нас точно обнаружат. Нельзя же проделать такое совершенно бесшумно.
Опять же я не одна, рядом со мной Ник. Не хватало еще вконец перед ним опозориться. Эта мысль напугала меня до полусмерти.
Я судорожно сглотнула слюну. Фургон вильнул влево и подпрыгнул. Я непроизвольно икнула. Ник больно ткнул меня ногой в лодыжку. О Господи, помоги мне, в панике подумала я. От страха у меня душа ушла в пятки. Значит, я издала такой громкий звук, что Ник меня услышал? Что, если и Хайди тоже?
Оцепенев от ужаса, я затаилась в ожидании самого худшего. Сейчас брезент сорвут… Однако ничего не произошло. Постепенно я расслабилась и успокоилась. Дождь по-прежнему мерно стучал по крыше. Видимо, он меня и выручил. Из-за этого шума Хайди ничего не слышала.
Поездка превратилась в сущий кошмар. Машина спускалась с одного холма и тут же взбиралась на другой. Ее мотало из стороны в сторону — должно быть, водитель объезжал ухабы и рытвины. Просто чудо, что меня до сих пор не вырвало.
Наконец фургон съехал с очередного холма и резко затормозил. Мне стало совсем худо, даже в глазах потемнело. Я судорожно вздохнула. Воздух в кузове был спертый, но через отверстия в стенках проникал едва уловимый запах. Пахло какой-то приятной свежестью.
Фургон свернул вправо, еще минут пять трясся по невероятно ухабистой дороге и, наконец, остановился.
Какое счастье — не слышать больше оглушительного рева мотора! Мы с Ником замерли, боясь пошевелиться. Послышались шаги, что-то хлопнуло: дверцы распахнулись.
Дождь лил как из ведра. Свежий влажный воздух ворвался в душную темноту. Я жадно вдохнула его в легкие, слегка приподняв брезент. Какой замечательный терпкий запах — земли и еще чего-то…
— Приехали, дорогуша, вылезай! — Стоявший в дверях водитель хищно осклабился.
— Давно пора, — огрызнулась Хайди, поднимаясь ему навстречу. Она шагнула в сторону и пропала из вида. После секундной паузы снова послышался ее удивленный голос.
— Где… где мы? — заикаясь, пробормотала она. Шум дождя приглушил эти слова, но я все же уловила в них внезапное сомнение и страх.
Потом Хайди закричала.
Ник дернулся и тихонько ахнул. Он все время лежал лицом к дверям и, наверно, увидел что-то страшное. Я подняла голову, придвинулась к нему и осторожно выглянула из-под брезента. Мое сердце словно сжала ледяная рука. Непроглядная темень, высокие деревья, старый дом, окутанный пеленой дождя. И две еле видные фигуры. Они крепко держали Хайди за руки.
«Журналисты» потащили ее к дому по мокрой траве. Она отчаянно вырывалась, брыкалась и кричала:
— Нет! Нет! Пустите меня!
Глава XVII. Ужас!
Хайди истошно кричала, пытаясь высвободиться. Ее голова моталась из стороны в сторону, волосы развевались на ветру.
Один из мужчин довольно заржал и без особого труда связал ей запястья веревкой, а другой засунул в рот кляп. Девушка обмякла в их руках, и они поволокли ее к дому.
Ник сбросил брезент. Мы сели рядом, тесно прижавшись друг к другу. Голова у меня шла кругом, зубы стучали, все тело сотрясала дрожь. Я не верила собственным глазам.
Внезапно Ник повалился на меня, прижал к полу и натянул сверху брезент.
Один из мужчин шел к фургону. Дверцы кузова с шумом захлопнулись. Взревел мотор. Машина дала задний ход, развернулась и резко набрала скорость, унося нас в неизвестном направлении.
Нас мотало и подбрасывало на бесконечных ухабах.
— Ник, — в отчаянии шепнула я, пытаясь унять дрожь. — Ник, что же нам делать?
Он завозился под брезентом и высвободил руку. В темноте блеснул светящийся циферблат часов. Нашел время интересоваться, который час, разозлилась я. Очень подходящий момент, ничего не скажешь. Зачем ему это?
— Ник, мы должны спасти Хайди, — горячо зашептала я. — Хоть что-нибудь сделать. Неужели ты не понимаешь, что она…
Договорить я не успела: он перевернулся и зажал мне рот ладонью.
— Тихо! — прошипел он. — Не шуми. Это ты не понимаешь, какая нам грозит опасность.
Конечно, я все понимала. Но несчастной девушке, запертой в заброшенном доме, в тысячу раз хуже, чем нам. Она в плену у этих ужасных мерзавцев… Я содрогнулась, вонзив ногти в ладони. Ей надо помочь. Но что мы можем сделать? Выскочить на ходу из фургона? Вряд ли нам это удастся. А даже если и получится, что толку? Мы же не знаем, где находимся. Я ничего не могла придумать. В голове царил полный сумбур.
Фургон мчался с бешеной скоростью, гораздо быстрее, чем прежде. Нас швыряло из стороны в сторону. Больно ударившись локтем о стенку, я закусила губу, чтобы удержать стон. Все тело болело. Наверно, я вся в синяках.
Ник возился с видеокамерой — вставлял чистую кассету. Потом навел камеру на стену. Он что, спятил? Темно же, да и что тут снимать?
— Что ты делаешь? — сердито буркнула я, но он перебил меня.
— Молчи и слушай, Ришель, — прошептал он. — Мы должны определить, где находимся. В данный момент это единственное, чем мы можем помочь Хайди.
В его словах есть доля истины, признала я. Но при чем тут видеокамера? Какой от нее толк? Все равно ничего не видно.
Да, видеть я не могла, но ведь что-то слышала, правда? Например, шум дождя, шелест ветвей, царапающих крышу фургона. Кроме того, я могла чувствовать. Трясясь и подпрыгивая на ухабах, я старалась запомнить каждую выбоину, каждый поворот дороги. Ох, как это было нелегко.
Особенно потому, что перед глазами неотступно стояли ужасные картины того, что мы только что пережили. Отчаянная борьба во мраке под проливным дождем. Истошный вопль Хайди, издевательский смех бандита, выкручивающего руки несчастной жертве. Я снова видела хрупкую маленькую фигурку, такую одинокую и беззащитную. Такую беспомощную…
Руки у меня непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Ну надо же… Мне-то казалось, что я все так хорошо продумала, что я ужасно хитрая. Отнеслась ко всему, как к игре. Страшноватой, правда, но все же игре. И вот как все обернулось…
Если бы я только заставила Ника выслушать меня! И зачем мы спрятались в фургоне? Следовало
